— Обалдеть! И первого более чем достаточно. Но, оказывается, есть еще и второе? — не удержалась от реплики тетя Маша.
— Второе, — проигнорировав возглас Марии, продолжила Эльвира Аркадьевна. — Евгения, — снова легкий пасс рукой в сторону молчавшей все это время невестки, — не захотела оставаться одна в усадьбе на время отъезда мужа и меня и приняла решение пожить в Москве вместе с дочерью. Дарья, как вам известно, постоянно проживает в московской квартире, поскольку учится в институте. Таким образом вышло, что на период моего отсутствия на участке постоянно находились только охранники из службы безопасности нашей фирмы, которые проживали в гостевом доме, в саму же усадьбу не заходили.
— А Людмила Аристарховна и горничные? — поинтересовалась Глафира.
— За несколько дней до отъезда Павла Людмила Аристарховна слегла с гриппом и все это время проболела, находясь у себя дома. Горничным мы с Евгенией дали короткий отпуск, в связи с чем всю обеспечивающую жизнедеятельность усадьбы аппаратуру перевели в экономный режим работы, а усадьбу — закрыли и, можно сказать, практически опечатали. Единственный, кто заходил в дом, — это Федор Петрович, наш разнорабочий и помощник, и даже не в сам дом, а в бойлерную пристройку, для проверки оборудования. Всем вам известно, что на участке установлена глобальная система безопасности. Но вряд ли кто-то из вас знает, как именно она устроена. Дело в том, что весь приусадебный участок «простреливается», как говорят специалисты, камерами видеонаблюдения. То есть на участке вокруг дома, а также на прилегающей к забору территории на расстоянии тридцати метров нет ни сантиметра, который бы не попадал в зону видеонаблюдения. Но в доме оно отсутствует везде, кроме прихожей и гостевого холла. Даже в кабинете, где находится сейф, наблюдения нет. Таково было твердое решение самого Павла Егоровича.
— То есть увидеть, кто потырил ваше сокровище, не получится, — с ехидцей усмехнулся Леонид.
— Нет, — Эльвира Аркадьевна недобро посмотрела на него, — в самом кабинете увидеть вора не получится. Зато можно пересмотреть все записи с видеокамер и отдать их на экспертизу, которая подтвердила бы их подлинность, отсутствие монтажа и вмешательство сторонних компьютерных программ или иного взлома.
— И что это значит? — поинтересовался дядя Валя, поутратив блеска в глазах и задиристости настроения.
Эльвира Аркадьевна с ответом не поспешила, а, обведя тяжелым изучающим взглядом всех сидевших за столом, помолчала, несколько театрально затянув паузу и нагнетая атмосферу. Видимо, почувствовав тот предел, за которым начнутся вопросы и негодования, она все же оповестила:
— А это значит, что украсть сокровища Октябрьских мог только тот, кто побывал в усадьбе за те трое суток. Между моментом, как Павел Егорович закрыл сейф, и до момента моего отъезда и консервации усадьбы. — Снова помолчала, обведя очередным свербящим взглядом родственников, и внесла главное и основное уточнение: — Это три. И это плохое три, потому что люди, побывавшие в усадьбе за этот период, сейчас здесь присутствуют. И, чтобы выяснить, кто именно украл сокровища, не вынося при этом сор из семьи, я и собрала вас.
— Ну ни хрена себе у нас тут трабл замутился… — ошарашенно протянула Дашка и резко заткнулась под строгим взором бабушки.
— Дарья! — не удержавшись от назидания, резко осадила внучку Эльвира Аркадьевна. — Оставь, будь любезна, неуместный сленг для своей подростковой компании. Человеку, уважающему русский язык, сентенции из американизмов и завуалированной ругани режут слух.
— Да кому сейчас до политесов! — возмутилась Дашка. — Все сидят и матерятся про себя, поверь, еще и позаковыристее! — И напомнила форсированно-наигранно: — Але, ба! Нас обокрали! На минуточку, скоммуниздили охренительное семейное добро-богатство! А ты тут топишь за чистоту языка!
И именно после этой отповеди Дашки, произнесенной бесшабашным, почти веселым голосом, попавшей в «крутой замес-интерес», как она любит выражаться, все собравшиеся в полной мере осознали то, о чем именно сообщила им Эльвира Аркадьевна.
И тишина заполнила собой столовую…
В юности Софья была уверена, что классификация тишины, как то: «гробовая», «давящая», «тяжелая», «звенящая», «легкая», «романтическая», «многозначительная» или еще какая-то там — все есть чистой воды литературный (как правило — заезженный) штамп и не более того. Но как показал дальнейший опыт ее жизни, это мнение девочки Сони было ошибочным. Тишина на самом деле имеет разные свойства и по-разному воздействует на человека. Одно дело, когда в абсолютно пустом помещении просто покинуто тихо, и совсем другое — когда в нем находятся ошарашенные люди.