Однако вся нравственно-этическая тональность произведений Ихимаэры гуманистична — он апеллирует к добрым чувствам, человечности, долгу, солидарности, и это выгодно отличает его творчество на фоне литературы, которая деградацию личности в капиталистическом обществе эпохи кризиса и упадка приписывает извечным свойствам человеческой натуры. Приверженность «арохе» сказалась и на стиле маорийского прозаика. В отличие от суховато-аналитической манеры самоанца Вендта стиль Ихимаэры эмоционален, окрашен мягким юмором, щемящей ностальгией по «золотому веку», что не мешает писателю в жанровых сценках улавливать живые приметы современности.
В рассказах Патриции Грейс и Ихимаэры есть сходные черты: деревня и город располагаются на разных полюсах тепла и холода, старики значительны и достойны уважения как старшие в роду, и воспоминания о сельском босоногом детстве излучают свети тепло. Грейс нередко весьма вольно обращается с английским языком, стремясь передать своеобразие хода мысли и речи своих персонажей маори, и такие эксперименты не всегда удачны. Но интерес к проблеме выражения душевного состояния способствовал появлению психологических этюдов, насыщенных социальным содержанием.
Один из них соответственно назван «Манера речи» (в русском переводе — «Мысли и слова»), Портниха миссис Фрейзер, которая шьет платья сестрам-маорийкам, упоминает мимоходом, что ее муж нанял на работу «маори», и это безличное определение вызывает гневную реакцию Роуз, студентки университета. Но и старшая сестра, безответная Гера, привыкшая молча сносить обиды, не умея выразить в словах свои мысли и чувства, обещает себе, что в будущем Роуз не придется «сражаться в одиночестве». Здесь поиск необходимых слов отражает глубинные процессы в сознании маори, утверждение национального достоинства.
Рассказ П. Грейс «Парад» — также о духовном становлении личности. Молодую, красивую Матеваи, участницу карнавального шествия маори, оскорбляет снисходительно-покровительственное отношение столпов местного общества. Она понимает, что для многих пакеха ее соплеменники, которые исполняют старинные танцы и песни, потрясая копьями, притопывая, делая, согласно ритуалу, «страшные глаза», кажутся клоунами из бродячего цирка, или дрессированными животными, или музейными экспонатами. «Они думают, что мы способны только на это… Для них мы — посмешище. Развлечение. В другое время мы для них просто не существуем. И только раз в году они берут нас и выставляют напоказ. Как обломки древности».
Но старый согбенный Хохепа, выслушав жалобу девушки, говорит, что это ее долг — «показать другим, кто мы такие». И, поразмыслив над его словами, она вновь входит в праздничный круг и уже не заботится о реакции зрителей — она танцует и поет, вознося свой голос к солнцу, «в котором вся сила земли». Вечером, возвращаясь на грузовике домой, она вдыхает живительный воздух родины-земли и моря, прошлого, настоящего и будущего — и в приливе новых сил запевает песню мужественных предков-мореплавателей, которая призывает не сдаваться, грести и грести, плыть на своих каноэ дальше и дальше — вперед, к новым берегам.
Этим образом движения вперед, отваги и упорства уместно завершить вступление к сборнику произведений молодых литератур, родившихся в странах Южных морей.
Австралия
Колин Джонсон
Падение дикого кота
Часть первая
ОСВОБОЖДЕНИЕ
Сегодня конец. Ворота распахнутся, и меня выпустят отсюда, как говорится, на все четыре стороны. Еще один долг я отдал обществу, у которого никогда ничего не просил. Восемнадцать месяцев я мечтал об их хваленом рае. Восемнадцать паскудных месяцев скучной и однообразной жизни. С одними и теми же людьми, одними и теми же разговорами, одними и теми же гнусными шутками. Набившими оскомину историями о былых и будущих подвигах. Героическими воспоминаниями. Радужными надеждами.