Приманка, предлагаемая в "Черной библии", является очень сильной и ведет очень глубоко. Ла Вей предлагает картину реальности, в которой человечество рисуется как передовая форма злобного животного, в которой слабые подавляются сильными, и в которой такие чувства, как любовь, сострадание и теплота являются характерными признаками слабых. Это видение является смесью дарвинизма и некой формы маккиавеллизма в сочетании с элементами ницшеанской "воли к власти". Это видение согласовывается с многими тенденциями, широко принятыми сегодня в нашей культуре, и совместимо с некоторыми аспектами научного материализма. Это не означает, что наше общество является "сатанистским" или что наука является "инструментом дьявола". Это просто означает, что сатанистская философия будет выглядеть для наших детей странно знакомой, а не причудливой или чуждой, как могли бы ожидать аутсайдеры. Власть является нитью, проходящей через всю сатанистскую религию – власть быть свободным от любого ограничения (включая моральные кодексы), свободным от любого ограничения или побуждения. Это торжество собственного "я", проводимое таким образом, что это самое "я" становится центром вселенной. "Я", короче говоря, является Богом. "Человек, зверь является божеством для сатаниста" (127, с.89); "Каждый человек является богом, если он предпочитает признать себя таковым" (128, с.96). Сатанизм, другими словами, явно не является просто эксцентричной религией без связности129.
"Черная библия" Энтони Ла Вея находит положительный отклик во многих душах еще и потому, что в большой мере современное коллективное общественное и индивидуальное поведение выглядит регулируемым убеждениями, весьма схожими с теми, что выдвигал Ла Вей. И с такой точкой зрения Ла Вей настойчиво соглашается. Фактически, он открыто заявляет, что сатанизм просто признает то, что уже там есть, и что это реальная (хотя пока и непризнанная) религия нашего общества: Собственно говоря, мы проповедуем то, что уже давным-давно стало американским образом жизни. Просто не все обладают мужеством называть вещи своими именами" 130. Суть здесь в том, что Ла Вей четко выразил систему верований, поразительно знакомую по повседневному опыту многих молодых людей. Проиллюстрировать это может, например, инцидент на прошедшей в начале марта 1997 г. в Центральном Доме художника Москвы Международной художественной ярмарке "Арт-Москва". Вот как описала его корреспондент газеты "Московский комсомолец" Марина Овсова:
"Ближе к вечеру на третьем этаже началась вакханалия. Вытащив огромный резак, от которого разбежалась вся охрана, казахи стали методично убивать несчастное животное (барана). Происходило несусветное: кровь хлестала на пол и стены, тут же ею наполнялись пиалы. Бедную тушку возили по холсту, якобы создавая некое концептуальное произведение. Отрезанную баранью голову водрузили на шест..."131.
129
Исцеление от культов: Помощь жертвам психологического и духовного насилия / Под ред. Майкла Д.Лангоуни: Пер. с англ. Е.Н.Волкова и И.Н.Волковой.- Нижний Новгород: Нижегородский госуниверситет им. Н.И.Лобачевского, 1996. (Электронная версия).
131
Овсова М. Кровавое начало "сглазило" арт-ярмарку // Московский комсомолец, 11 марта 1997 г.