— Будьте, граждане, понятыми! Пистолет ПМ, номер…. так! Посмотрите в ствол. Видите нарезку канала ствола? Точь в точь такая же и на пулях, которыми убит товарищ Немцов!
— Ибрагим, Вы имеете право хранить молчание. Всё, что вы скажете, может и будет использовано против вас в суде. Ваш адвокат может присутствовать при допросе. Если вы не можете оплатить услуги адвоката, он будет предоставлен вам государством. Вы понимаете свои права? — майор прочитал чечену его права.
— Демократия, товарищ священнослужитель, права, понимаешь, человека! — Объяснил Карацупа попу, увидав, что тот от удивления рот открыл.
— Конвой, вывести негодяя! — скомандовал майор.
Ибрагим тут как закричит:
— Урус шайтан! Моя твоя резать! С шиснадцать лет вас резать!
Майор лишь улыбается:
— Давай, давай, резальщик! Посмотрим, как ты в “Полярной сове” запоёшь! Да, а вы товарищ поп, за внучком своим бы присмотрели! На первый раз выпустим его, но смотрите!
Попадья в ноги майору бросилась:
— Спасибо, товарищ начальник! Не сумневайтесь! Я из это байстрюка дурь вышибу. На век забудет про коноплю проклятую!
Майор Карацупа, Матвей Иванович, на исцарапанную рожу Ибрагима посмотрел и пряча улыбку говорит:
— Да уж не сомневаюсь, гражданка попадья, ничуть, вот не сомневаюсь!
Обидная сказка
Обидно понимаешь, да! Больше всего обидно Путину, что никто даже не вспоминает, что войну с Грузией в 2008 году начал президент Медведев, а не он. А он, между прочим, даже против был, да!
Бывало пробъëтся на приëм к Медведеву и так ему прямо и говорит:
— Дмитрий Анатольевич, Христом, нашим Богом, прошу не воюй ты с грузинами, мы ж один народ, по моему глубокому убеждению.
А Медведев ни в какую. Упрëтся рогом и своë талдычит:
— Карфаген деленда эст! — нахватался, понимаешь, словечек умных в своëм университете, — этот Мишако у меня будет свой галстук кушать, мамой клянусь, да!
Путин только головой качает, — это же надо, какой агрессивный!
Один раз Путина даже ОМОН забрал, за несанкционированный митинг на Красной площади. Вышел Владим Владимыч с плакатом: "Миру-мир!" и давай распевать "Хотят ли русские войны?". Хорошо, душевно пел. Милиционеры даже подпевать стали, но потом всë-таки скрутили и в каталажку отвели. Десять суток на воде-хлебе просидел, но от убеждений своих не отказался. Всю камеру призывами к миру исписал. А когда вышел на волюшку-вольную, то война, почитай, и закончилась. Пришëл Путин в Кремль, секретарша Медведева его к президенту, по старой памяти, без очереди пустила.
— Ну, что, чудило, доволен? Ты ж нашу дружбу с грузинским народом порушил. На нерушимость границ государственных покусился! Как я теперь в глаза мировому сообществу буду смотреть? Эх ты!
Сказал, всë что думал и на Валдай в монастырь подался. А теперь все шишки на одного Путина сыпятся. И такой Путин и сякой. А Медведев Митька, как бы ни при чём! Абидна, не?
Нацистско- бандеровская сказка
Я проснулся и посмотрел на будильник. Как обычно! Три минуты до звонка!
В открытое окно дул лёгкий ветер, принося с собой утреннюю прохладу. Я теперь всегда сплю с открытым окном. Пан Орест, наш пластовый старшына говорит, что сениор-пластун не должен бояться ни жары, ни холода и стойко переносить все тяготы и лишения пластуньського вышколу. Вчера заснул поздно. Друг отца, дядя Сеня, принёс свой новый тактический дробовик Fabarm STF/12 и они просидели за полночь, обсуждая его достоинства и недостатки. Отец хотел отправить меня спать, но дядя Сеня уговорил его, чтобы он разрешил мне посидеть с ними. И даже дали разобрать и собрать шотган! Потом дядя Сеня уехал домой на своей, как он шутит — руссорикше, коляске, запряжённой тремя русскими рабами. У дяди Сени не три, как обычно, а шесть рабов. Он был ранен под Астраханью, награждён “Хрестом Бандеры першого ступеня” и ему выделили дополнительно ещё трёх рабов. Поёживаясь от холода я вскочил с кровати и встав на колени помолился на висевшие в углу три портрета: Степан Бандера, Роман Шухевич, Петро Порошенко… Герои Украины и её спасители от Русской Чумы! Меня, кстати, в честь Порошенко Петром назвали!
— Петро, а Петро, ты уже встал? — раздалось за окном. Это мой лучший друг — Фима. Мы с ним вчера договорились вместе пойти на Майдан, где должны будут вешать военных преступников, переданных нам китайцами.
— Ты чего, Фима, в такую рань? До страти ещё три часа?