Отшельник и трое мошенников
мный, своею проницательностью и обдуманным решением, может достичь того, до чего сильнейшему и не дойти! — сказал на это ворон, советник вороньего короля. — Я вспоминаю теперь о тех мошенниках, которые хитростью и коварством сумели так провести одного отшельника, что он потерял веру даже в то, что видел собственными глазами.
— Как же это могло случиться? — спросил король, и ворон ответил:
— Жил-был отшельник, купивший себе козу, чтобы держать ее у своей хижины и питаться ее молоком. Об этом узнали три известные плута, которые и сговорились между собою обмануть лесного жителя и завладеть его козой, не употребляя притом никакого насилия. Они устроили так, что в короткий промежуток времени один за другим повстречались с отшельником. Первый мошенник, подошедший к нему, поклонился и сказал с насмешкой: «Лесной житель! вы, вероятно, очень озабочены тем, чтобы воры не подобрались к вашим сокровищам, и потому приобрели себе собаку. К чему вам собака?» — «Это не собака, а коза», — сказал спокойно отшельник; но тот твердо стоял на своем, пока не подошел второй мошенник, который тоже спросил, к чему смиренному жителю нужна собака. — «Святой человек даже и не должен дотрагиваться до такого нечистого животного; я бы немедленно покончил с ним. Лай собаки мешает молиться, да и нигде не написано, чтобы у святых апостолов водились собаки, и чтобы они ухаживали за подобными созданиями». — Пока они толковали о мнимой собаке, подошел третий плут и сказал: «Ага! вы тут торгуете собаку! Что же может стоить такой пес? Я именно ищу, где бы купить такого».
Тогда отшельнику самому стало казаться, что, пожалуй, его коза действительно не коза, а собака, а тот, кто продал ее ему, был обманщик; он гневно оттолкнул от себя козу и скорей пошел в свою келью мыться и очищаться. Между тем трое мошенников взяли себе козу, зарезали ее, зажарили и с наслаждением поели это жаркое, смеясь над простодушным отшельником.
— Рассказываю тебе, государь, этот случай, — продолжал мудрый ворон, — за тем, чтобы ты пришел к тому соображению, что, как бы орлы были сильны и умны в сравнении с нами, мы хитростью и коварством все же можем избавиться от них. — А теперь, всемилостивейший государь, сообщу я тебе наконец, в чем состоит моя тайна; то, что я говорил о причине вражды орлов и воронов, известно всем по преданиям, еще сохранившимся в памяти иных стариков. Мой же совет, который я теперь даю тебе, должен остаться в глубоком секрете между мною и тобою: главное, покажи перед всеми, что ты видимо стал немилостив ко мне, — сделай вид, будто я дал тебе фальшивый и дурной совет, заклюй меня перед всем твоим двором, нанеси мне раны и оставь без помощи лежать на земле; затем поднимись со всем твоим народом и лети прочь отсюда, как можно дальше, чтобы ни одного ворона не осталось вблизи, и живи в том отдаленном месте тихо и мирно, пока я не вернусь к тебе и не принесу хороших вестей.
Король воронов последовал этому совету. Лишь только шпионы-орлы узнали, что вороны вместе со своим королем отлетели прочь, они целыми стаями, со своим царем во главе, налетели на вороний лес и разорили все гнезда. Вдруг они заметили лежащего под деревом раненого ворона и спустились посмотреть, что с ним.
Хитрый ворон
рел, подлетевший к мнимо-раненому ворону, тотчас же спросил его: «Кто ты? Как попал сюда? Куда девались твои товарищи?» — Послышался слабый ответ: «Что ты мучаешь меня вопросами? Разве ты не видишь, в каком жалком состоянии я нахожусь? Оставь меня, дай мне умереть! Я не в силах говорить с тобой, но, если бы мне удалось переговорить с твоим царем, то это послужило бы ему на пользу». — Тогда орел позвал своего царя, который при виде ворона тотчас же воскликнул:
— Да ведь я знаю его! Это первый доверенный советник короля воронов, потомок того несчастного болтуна, который когда-то лишил моего предка царской власти над всеми породами птиц. Меня чрезвычайно удивляет, что мы находим его в таком плачевном положении.
Затем царь орлов обратился к старому ворону:
— Что же привело тебя в такое жалкое состояние?
— Ах, всемогучий господин и царь! — послышался ответ, — глупое рассуждение и дурной совет.
— Как так? — спросили все орлы разом, — а ворон ответил:
— После того, как вы так худо поступили с воронами и убили многих из них, наш король созвал свой тайный совет и спросил нас, своих советников, должен ли он вступить в борьбу с вами. Я высказался против борьбы, которая ни к чему бы не привела, ибо вы сильнее нас и бодрее духом. Мой совет был — сохранить мир с вами и даже платить вам ежегодно дань, просить вашего покровительства. Но тут мне пришлось очень плохо, так как все прочие вороны советовали нашему королю, во что бы то ни стало, идти против вас, бороться на жизнь и смерть. Я же все стоял на своем и воскликнул: «никто не избавляется так скоро от своего врага, как тот, кто ему подчиняется. Взгляните на колосья в поле и на былинку на лугу, как они преклоняются перед ветром. У высокого и твердого дерева ветер срывает главу, потому что дерево мнит о себе, что ему не подобает преклоняться и уступать, между тем, как слабая тонкая былинка остается целой, так как ей свойственно смиряться. Смирение хранит от беды». Когда я так рассуждал, все, слышавшие меня, вскричали: «Ты вероломный советник! Ты наш враг! Ты ищешь нашей гибели, чтобы заслужить милость у врагов наших! Ты бессовестный изменник!» — И они все набросились на меня, и били меня, и клевали, и терзали своими когтями, и топтали ногами, так что я полумертвый остался лежать здесь и удивляюсь, что могу еще дышать.