После этих слов орлиный царь обратился к своему первому советнику с вопросом:
— Как ты думаешь, что мне делать с этим вороном?
— Ничего государь, — ответил первый советник, — мне кажется, что нам лучше всего поскорей умертвить этого ворона: он несравненно умнее нас, он самый хитрый и лукавый из всей вороньей породы. Его смерть будет чувствительной потерей для короля воронов, а нам даст еще большую безопасность, — ведь у воронов тогда не останется никого, кто бы мог давать обдуманные и хитрые советы. Древние мудрецы говорили: если Господь посылает нам что-либо великое и полезное, то не надо терять этого, снова уже не найдешь, — тот дурак, кто выпускает врага, когда счастливый случай предает его нам в руки, — вся мудрость мира не принесет ему ничего.
— Какое твое мнение? — обратился после этой речи царь орлов ко второму своему советнику. Последний быль менее кровожаден и сказал:
— Мой совет не убивать ворона. Следует оказывать милосердие беспомощным и покоренным. Если этот ворон и наш враг, то в то же время он и наш беззащитный пленник. Мы захватили его в битве против нас, несчастье предало его в наши руки и сделало его нам подвластным. Часто находишь помощь у своего врага, — когда друзья покидают, враг делается другом, а друг — врагом.
— Что ты скажешь на все это? — обратился царь орлов к третьему советнику, и тот сказал:
— Я тоже, всемилостивейший государь, в данном случае не могу подать голоса за умерщвление нашего пленника; мой совет лучше воспользоваться его присутствием здесь. Король и друзья жестоко обошлись с ним и постыдно покинули его. Он может открыть нам все тайные намерения нашего врага, и он сделает это, — а что же может быть вернее для нас, когда один из наших врагов пойдет против своих собратьев.
Стараться перессорить врагов между собою и затем восторжествовать над ними — вот что древние мудрецы всегда считали лучшим искусством в войне; доказательством тому служит одна история, случившаяся между вором, чертом и отшельником.
Вор и черт
ил — был отшельник, которому один набожный человек из милости подарил корову. Вор узнал об этом и вздумал воспользоваться коровой. Когда он ночью отправился к пещере отшельника, у которого, как вору было известно, ночевало несколько странников, натолкнулся он на какого-то человека, ходившего по той же дороге. Вору подумалось, что это, вероятно, такой же вор, как и он сам, и что у него такие же намерения, как и у него самого. «Кто ты? что ты затеваешь? что замышляешь?» — спросил вор, а тот ответил: «Если это тебя интересует, то я могу удовлетворить твое любопытство. Я — черт и хочу сегодня покончить с этим отшельником, так как я давно питаю ненависть к нему и только сегодня могу завладеть им, потому что сегодня ночью он укрывает у себя преступника. Вот я и жду, пока он со своими товарищами улягутся спать. А тебе что здесь нужно?» — «Мне? — сказал вор. — У меня ничего такого ужасного, нет на уме. Я не строю таких мрачных планов. Я лишь из сожаления к отшельнику хочу увести у него корову: ведь ее мычанье мешает ему молиться, да и вообще, откуда ему знать, как обращаться с коровой, — она еще забодает его своими рогами».
— Так пошли вместе и вор и черт к пещере отшельника, который привязал свою корову и отправился на отдых. «Теперь пора, — подумал вор, — торопись, поскорей бери корову; когда черт подойдет к отшельнику и станет душить его, тот проснется, начнет кричать; проснутся странники, будут его выручать и в конце-концов, пожалуй, схватят и тебя. Самое лучшее: сперва приняться за корову, а потом хватать за шею отшельника». — «Слушай! — обратился он к черту, — подожди, дай мне сперва забрать корову, а там делай с отшельником, что хочешь». — «Ни за что! — сказал черт, — сперва я его задушу, тогда ты забирай, что хочешь». — «Не так, — возразил вор, — я сперва иду в пещеру». — «Ты осмеливаешься идти мне наперекор!» — шепнул ему черт и дико заворочал своими сверкающими глазами. — «Да, я никогда не дрожал ни перед каким чертом!» — ответил вор. Тогда черт схватил за шею вора, который закричал: «Караул! Разбой! Эй, отшельники! Черт хочет задушить всех нас! Караул! На помощь!»