- Свободным ты можешь жениться на ярматке, завести детей, делать что хочешь...
- Зачем жениться, нам и так не плохо. Знаешь сколько в становище бывших пленных девушек, кто не смог стать амасенками, а стал служанкой? А покалеченных в битвах воинок, которые не смогли найти себе мужа, а уже не молоды? Полно. Есть еще и такие, у которых мужья умерли, а они остались. Но они ведь все женщины и им требуются мужчины! Поэтому и приглашают к себе, таких как мы кагаров на ночь, потом рожают детей, но живут отдельно. Нас с братом это устраивает. Мы лучше будем заниматься хозяйством, чем воевать...
Вот и разрешился вопрос с походом "налево". Попутно еще кучу информации для размышления получил. "Что-то устал я за сегодня. Слишком много впечатлений, - подумал Кирилл, зевая. - Не пора ли на боковую. Вон Тарх Гарника спать на повозку понес. Давай и ты, Кирюха, следом за ними".
Расположившись среди мешков поудобнее, рядом с похрапывающим юным другом, Кирилл постепенно начал засыпать. Сквозь сон ему доносились слова песни, которую пели продолжающие пиршество Тарх, Чук и Гек. Там было что-то знакомое, из прошлой жизни. Про степь, боевого коня и пронзенную коварной стрелой юную ярматку...
Глава 4
Утро. "Утро начинается с рассвета. Здравствуй, здравствуй, необъятная страна... - Кирилл сначала приоткрыл один глаз, но получив удар солнечного луча, резко его зажмурил. - Что там дальше дед каждое утро пел? Про студентов, планету и целину, кажется. Лежи не лежи, а вставать все равно придется".
Но так вдруг захотелось проснуться не в чужой ему степи, а в родительском доме, как в детстве, под шуточное ворчание деда подкладывающего в растопленную печь принесенных с мороза дров.
Когда он уже собирался подниматься, получил неожиданный тычок в бок.
- Эй, Вулнар, давай вставай, соня. Быков запрягаем и скоро уходим.
Рядом с повозкой стоял хмурый, видно с похмелья, Тарх. Бородач держал в руке практически пустой вчерашний бурдюк с кумысом.
- Что, хорошо посидели? А где Чурх с Герхом?
- Уже бегают по стану, как пчелами ужаленные. Получили за вчерашнее от Марнары. Сейчас отрабатывают. - усмехнулся возница, вытерев рукавом кафтана с бороды остатки кумыса. - На-ка, испей лучше. Полегчает.
- Да у меня голова не болит. Но давай. С утречка полезно. - Кузнецову снова вспомнился дед. После Казахстана тот подсел на кумыс и заставлял все семейство его пить. Благо отец был конюхом, поэтому с кобыльим молоком проблем не возникало. Если в умеренных дозах, то лучше напитка на свете нет. Его придумали еще древние кочевники, такие же, как киммерийцы со скифами, в чем Кирилл уже успел убедиться.
- Вот кагар, сучий сын, - Тарх весело ругнулся и попытался расчесать пальцами свалявшуюся бороду. - Когда ты вчера спать ушел, Герх притащил еще один бурдюк с кумысом. Ну, мы его и выпили. Весь. После так дали храпака, что мерины старые. За что их сарамата и наказала плетью. Вообще-то парни нормальные, исполнительные, но иногда за свою дурь получают.
Кузнецов вылез из повозки и отошел в сторону справить нужду. Возвращаясь, он попытался сделать что-то похожее на утреннюю гимнастику. Но особо не старался, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Насколько успел заметить за время похода, среди караванщиков никто этим по утрам не занимался. И так физической нагрузки хватало. Это вам не двадцать первый век.
- А где Гарник и Амага? - поинтересовался парень у запрягающего быков Тарха.
- Спят. Не буди их. Устали за вчера. Все-таки первый раз участвовали в таком погребении. На вот, перекуси. И уходим. Ты наших погонишь, а я к Амаге на повозку пойду. К вечеру до хаты должны добраться.
Взяв у возницы кусок мяса с лепешкой и сыром, Кирилл, на ходу запихивая еду в рот, взобрался на козлы и осмотрелся по сторонам. Весь лагерь пришел в движение. Первые повозки уже выстроились в привычную колонну. Обгоняя их, вперед поскакала группа всадниц, вытаптывая лошадьми дорогу в выпавшем за ночь снегу. Остальные амазонки-воинки распределялись по всему каравану.
"Интересно, а где сейчас Зарица? - Кузнецову захотелось увидеть понравившуюся ему девушку. - Наверное, где-то среди них. Хотя на расстоянии не разберешь, все одеты одинаково".
Площадка после вчерашней тризны была убрана. Даже прогоревшие кострища затушены и разобраны, так что следов практически не осталось. Все засыпало снегом. Только несколько крупных псов доедали остатки обильного пиршества скинутые в общую кучу. И они не грызлись между собой из-за костей. Всем хватало. То, что не съедят собаки, подберут дикие животные. А это дань богине-матери.