И подмигнув мне, ушел, уводя с собой мужчин. Вот так всё и разрешилось, потом были танцы, танцевали, кто, как хочет, не хороводов не песен задушевных, просто били барабаны, играли дудки, а мы прыгали и кружились, голова шла кругом. Вернулись мы под утро, я просто упала на предложенную мне кровать и проспала почти до вечера.
— Оль проснись, — позвала меня Милана, — сегодня последняя ночь, ночь оберегов.
— А что это какая-то особенная ночь?
— Конечно, в эту ночь мы дарим дорогому нам человеку, обереги созданные своими руками. У тебя ведь есть, кому подарить?
— Подарить то подарю, вот только он врят ли он что-то сделал.
— Вот и проверишь.
Мы снова были на площади все танцевали, смеялись, я видела, как девушки подходили и неуверенно повязывали на шею парням веревочки, некоторые просто падали на землю, странно всё это, так и где эта злюка.
Поискав Кащея и не найдя его в толпе я почему-то подумала что он на реке, как выяснилось я была права, мужчина вынырнул возле берега.
— О, нашёлся, — сказала я садясь на берег.
— Чего тебе, извиниться пришла?
— За что?
— За всё.
— Вот злой ты.
— Быстро же ты обо мне свое мнение исправила.
— Ладно, вылазь, у меня для тебя подарок.
— Не хочу вода теплая.
— Ну и ладно я тогда пошла.
— Подожди, — Кащей вылез, — что за подарок?
— Ага, вот, я сама сделала, оберег.
И я повязала на шею Кащею веревочку, узелок тут же пропал, и веревочка стала единой.
— Странно, — удивилась я рассматривая литое плетение, — теперь не снимешь только рвать придется.
— Ничего и так сойдет, неплохо и цвета хорошо подобраны. Стой куда?
— Так на танцы.
— Подожди, — Кащей полазил в кармане мокрых штанов, что-то достал зажатое в кулаке, — покосился по сторонам, будто опасаясь чего-то, — чувствую себя мальчишкой.
И резко надев мне что-то на шею, завязал, на моем обереге узелок остался, это был небольшой круг, вырезанный из кости внутри которого была прорезана падающая звезда.
— Чтобы всегда успевала желания загадать.
— Спасибо, — искренне поблагодарила я его, рассматривая оберег, — ты танцевать то идешь?
— Конечно.
— Слушай, а почему у тебя узелок пропал, а у меня остался.
— Не знаю, нужно спросить. Так, а ну быстро пошли танцевать.
Вскоре мы танцевали в круге, смеялись и кружились, но в этот раз нас разогнали быстро, так как на заре должен быть обряд, и кто такое придумал.
В общем, спать не лег никто, дошивали платье, приводили головы в порядок, дрожали всем женским населением. И я была благодарно заре, когда всё это закончилось. Как только мы вышли, оказалось, что свадьба будет на горе и нам еще пришлось бежать. Мы чуть не опоздали. Пять девушек в расшитых платьях, встали в ряд, и тут я поняла, что ничего не знаю о местных обычаях.
— Просто стой за мной, и чтобы тебя не спросили, соглашайся, — сказала Милана, и я послушалась. Я увидела, что позади каждой невесты тоже стоит девушка. Невесты выстроились в ряд и стали подниматься в гору, мы так же шли стройным рядом.
А где, наша не пропадала, — подумала я, — вот я и подружка невесты.
Когда мы поднялись на гору там уже стояли пять парней, позади них тоже были мужчины, среди них я рассмотрела Кащея, в отличие от меня его, кажется, просветили. Девушки остановились и я чуть не в печаталась в спину Милане, и еле удержалась, мужчины вышли из-за спин женихов и обойдя невеста встали позади нас, я инстинктивно напряглась, как только руки Кащея легли мне на талию, я покосилась по сторонам и успокоилась только когда увидела, что у всех девушках на талиях руки мужчин. В центр вышел вождь и стал говорить на незнакомом мне рычащем языке. Он обратился к крайней паре, мужчина, стоящий позади подружки невесты, что-то прорычал в ответ, вождь одобрительно улыбнулся, та же речь и второй мужчина тоже что-то рыкнул, вот очередь дошла и до нас. Я снова напряглась, вождь закончил пламенную речь и выжидательно посмотрел на нас.
— Да, — сказал Кащей.
Тоже стало повторяться, но только теперь отвечали девушки, я прислушивалась и как только очередь дошла до нас, я почувствовала, что объятья стали сильнее. Вождь посмотрел мне прямо в глаза.
— Да, — придушенно пискнула я.
Вождь хлопнул в ладоши и невесты с радостными воплями кинулись обнимать женихов. Смотря на всё это веселье, я подивилась.
— И всё? — спросила я, чувствуя, как Кащей положил мне подбородок на макушку.
— Да теперь они связаны.
— А чего ж они так дрожали?
— А вдруг бы ты сказала, нет.
— Зачем это же её свадьба вот пусть теперь и мучается. Пошли отмечать. Слушай, я так про оберег не спросила, а ты узнал?