— К Василисе.
Кащей щелкнул пальцами зеркало стало матовым, я присмотрелась, но мужчина просто толкнул меня в спину и я уже стою в горнице Василисы.
Я обернулась позади меня было обычное зеркало, я пожала плечами и тут же нарвалась на стражу. Меня спасла появившаяся Василиса. Мы рассмеялись, обнялись, потом было три часа на прическу, одежку и официальную часть в тронном зале.
— Да, — сказала я, опускаясь в глубокое кресло — это самый скучный девичник. — Девочки, а мне Влад предложение сделал? — из девочек была только Василиса и Илата, то же наша соседка.
— Влад, это кто? — просила Илата.
— Очень хороший мужчина, я теперь думаю, слушайте, а давай те нормальный девичник закатим, в кабаке.
— Мы же царевны, — возмутилась Василиса.
— Вась, — вмешалась Илата, — давай, я не разу в кабаке не была.
В общем мы задавили Василису числом, выбрав небольшой, но чистый кабак на окраине города мы заказали три самых алкогольных напитка и сели за дальний столик. И все завсегдатае могли видеть как три молоденьких девушки сидели за грязным столом и напряженно рассматривали единственную бутылку с мутной жидкостью внутри.
— А здесь точно корень беладоны есть? — спросила одна.
— Давай, пей, — попросила Илата.
— Не могу, — отозвалась я.
В этот момент в таверну вошли шесть, фигур закутанных в плащи они осмотрелись, уселись за столик рядом с девушками.
— Пей, — протянула Василиса, — твоя была идея вот и пей.
— Не могу, вон пусть Илата пьёт она войн, ей ничего не повредит.
— Принцессы не пьют в тавернах, — гордо сказала Илата.
— А по тавернам значат ходят?
— Олия пей, — закричали они в два голоса.
— Да ну вас.
Резко опрокинув бокал и закрыв рот обеими руками поспешила на выход и резко впечаталась в грудь огромного мужчины и проглотила. Голова мгновенно закружилась.
— Жулик, — крикнула я резко обернулась, — здесь нет беладоны.
— Что?!!! — поддержали меня подруги.
— Ой, кажется я ошибся, сейчас всё исправлю, — сказал корчмарь.
— А давай, — уже пьяная вдрызг девица, села на скамью, — слушай, а вкусная сивуха, на малиновых листах между прочим, попробуйте.
Через минуту уже все девицы весело хихикали и осматривались по сторонам. Мы напились в хлам, станцевали на столах, поплакали о женской доле, уже не видя что кроме шести подозрительных фигур в таверне больше никого не было. Потом шатаясь и горланя на три голоса: Ой растет береза у крепостной стены, ввалились в замок Василисы и разбрелись по своим горницам.
— И никого не встретил, — прокомментировала я наше блуждание по городу и замку. Нацепив котомку и плечо и нацарапав прощальную записку, тихо поскреблась в зеркало, а в ответ тишина.
— Кащей, вставай, ты чего уснул там, — забарабанила я в стекло.
Зеркало замутилось и показала мне силуэт бодрого мужчины.
— О вот он нарисовался, забирая меня.
Мужчина удивленно изогнул бровь и молча протянул мне руку ухватится удалось только с третьего раза, а потом просто дернул меня на себя. Я не удержалась и упала на грудь мужчины и пьяно рассмеялась.
— Ты пьяна? — спросил он меня.
— Чуть-чуть.
— Ты вообще пить не умеешь.
— У меня девичник, могу делать что хочу, слушая, — подбочилась я, — а ты мне чего мораль читаешь, ты мне кто отец, брат. Нет вот и не лезь, девушка в кое веке отдохнула, а он на неё кричит. О, расстегни, — повернулась к нему спиной толи попросила, толи приказала девушка.
— Ты меня за кого принимаешь, — разозлился Кащей.
— Вот ты чего кричишь? Мне что прислугу будить чтобы расшнуровать корсет, а в нем знаешь как не удобно. Точно Матрена, пойду к ней.
— Стой, давай, до чего я докатился.
— Учись, у тебя еще первая брачная ночь впереди, вот и тренируйся.
— Олия, не зли меня.
— Ой напугал. Вот Влад вернется, и отвезет меня с семьей знакомить.
Кащей мгновенно разозлился.
— Вот пусть он тебе корсеты и развязывает, и можешь уехать в любое время.
— Судя по твоему тону, на свадьбу я могу тебя не приглашать, — тоже взъелась я, бессонная ночь дала о себе знать.
— Твое право, только учти, женихов твоих я больше отваживать не буду.
— А то ты хоть одного видел?
Кащей нахмурился.
— Пятерых поколотил я, троих до границы спровадил Влад, ещё двое на подходе.
— Ой, — удивилась я, — они точно по мою душу, а не по Василисину?
— По твою, я уточнял.
— Так нужно срочно, с этим что-то делать, отцу сказать.
— И лишить меня такого развлечения, уж нет, пусть пока ездят.
— Как хочешь, — сказала я, — а я спасть, — Кащей довел, вернее донес, до комнаты, сам раздел под одеялом, неуверенно коснулся оберега, этот жест последнее время стал для него привычным.