Мужчина сорвался и побежал, я поднялась.
— Куда? — спросил Кощей.
— Мне нужно работать.
— Царевны не работают.
— Я не царевна, моего царства больше нет, оно теперь твое, ты ведь знаешь об этом.
— Царство легко возродить.
— Ты можешь вернуть мне земли, но не можешь воскресить людей живших на них. Так что мне от тебя ничего не нужно, так было раньше, так будет и впредь.
Я поднялась и вышла, всё же царская гордость, будь она не ладна, есть во мне. Я шла, с высоко поднятой головой, а по щекам тихо текли слезы, я слишком расклеилась, наверное, это от боли, я не знала, что случилось с моим отцом и нянюшкой, но я точно знала, что войско Иральда разрушили мою столицу. После возвращения зеркал в замке не было, я нашла только один осколок в конюшне и спрятала его среди своих вещей, в царские покои ход мне был закрыт, да я и не стремилась. Поэтому уже давно ничего не знала, а слухам я старалась не верить. Я не верила, что в разрушении моей столицы замешена Василиса, я даже не допускала мысли, что такое может быть. Я зашла в свою комнату и упав на кровать, тихо заскулила от боли. Вдруг я почувствовала холод, скользящий по моей руке, я резко открыла глаза.
— Лежи, будет немного больно, лечение не моя сильная сторона.
Холод распространился по телу, забирая боль.
— Всё больше ничего не болит, — сказала я, пытаясь встать.
— Спи, я даю тебе выходной, — сказал Кощей выходя.
С этого дня моя жизнь превратилась в сплошной кошмар, кто-то смешал с моей одеждой горюн-траву, тело покрылось огромными зудящими ожогами, в еду было подсыпано рвотное средство, потом был яд, голова болела несколько дней, не думала что у меня такой сильный хранитель, я с трудом, но выкарабкивалась, цепляясь за последний шанс и упорно ползла к жизни. Последней каплей стало нападение ночью и удар ножом в спину. Несколько недель я была награни, иногда мне казалось что я слышала смутно знакомый голос, но потом все пропадало. Сколько я так провалялась я не знаю, очнулась в комнате на подставке светился магический кристалл, положив голову на край кровати и сидя на полу, спал Арон.
Я потянула его к себе на кровать, тот тут же проснулся.
— Ложись, простынешь, — тихо сказала я.
— Я же медведь.
— Тогда погреешь меня.
Мальчишка рассмеялся и залез к стене, нежно прижав меня к себе.
— И сколько мне тебя можно гонять? — услышала я знакомый голос.
— Где хочу там и сплю и с кем.
— Ты у меня поговори ещё.
— Ребят я спать хочу, давай те вы поругаетесь завтра, — подала я голос из-под одеяла.
— Хорошо, тогда подвинься.
И кровать заскрипела под весом тела.
— У тебя чего, своей кровати нет? — возмутилась я пытаясь устроиться удобнее на узкой кровати.
— Он тут каждую ночь обитает, — просветил меня Арон.
— Я уже взрослый мужчина и тоже где хочу там и сплю и с кем. Я вот с кроватью действительно нужно что-то делать.
— Или просто кое-кому уйти на пол, — поддернул мальчишка.
— Точно, животные на пол.
— Щас, — раздалось возле стены.
— Сейчас оба уйдете, если не замолчите. Кощей ты вспомнил прошлую жизнь?
— Вспомнил многое, но есть еще пробелы, воспоминания приходят кусками, но главное я вспомнил тебя. Правда иногда воспоминания теряются, чувствую себя странно будто не я, или не совсем я.
— Кащей ты выяснил, кто покушался на мою жизнь.
— Нет, — отозвался тот.
— Хоть я и не различаю ложь, но чувствую, когда мне врут.
— Давай те спать, я тоже устал.
Утром я проснулась, в окно заглядывали первые весенние лучи, я радостно заулыбалась и аккуратно потянулась.
— Олия, — влетел Арон, — Кощей Василису казнить собирается.
— Василису, — я вскочила, спину пронзила боль, — за что?
— За тебя, ну и за измену трону и царству, это уже официальная версия.
— Бежим.
Закутавшись в царскую мантию, именно она попалась мне под руку, мы выскочили во двор, народу было немного, на помосте стоял палач, царь Кащей, нет не Кащей, а Кощей Бессмертный. Глашатай громко зачитывал приговор. Палач одной рукой держал топор, другой бледную девушку. Я разозлилась и прорвавшись сквозь толпу взобралась на помост.
— Ошалел совсем, — взревела я.
— Олия, по какому праву ты вмешиваешься?
— Отпусти, как ты вообще можешь она же твоя жена.
— Я жду ребенка, — тихо сказала Василиса.
— Значит, ты признаешься в измене.
— Да о чем ты вообще, как у тебя рука поднимется на свою жену и своего ребенка.
— А кто сказал, что это мой ребенок, — сказал Кощей, склонившись ко мне.