Ленин-Ульянов дал мне и всем нам тот же самый урок, что и святой Бернар. Но все же! Ленин, Троцкий и прочие антихристианские враги арийцев были теми, кто, с одной стороны, преследовал утративших расовое сознание продажных арийцев и потерявших веру христиан, с другой стороны, они пробуждали сознание христиан и арийцев, которых еще можно было спасти. Мне бы не удалось этого сделать своими книгами и воззваниями. Если бы не было Ленина и Троцкого, то меня бы никогда не стали слушать. Если бы их не было, то не наступила бы эпоха арийского Возрождения, которая теперь переходит от одного народа к другому».
Прежде чем проанализировать приведенный выше рассказ Ланца-Либенфельса, надо обратить внимание на некоторые детали, которые передал основатель «Ордена новых тамплиеров» своим знакомым и сподвижникам. В частности, он указал, что встречу Ленина и Ланца-Либенфельса организовала некая русская баронесса, которой «импонировали расовые явления». Установить, кто была эта русская баронесса, в настоящее время не представляется возможным. Однако в 50-е годы в своей книге Вильфрид Дайм высказал предположение, что это была Елена Петровна Блаватская. Поскольку в указанные годы теория «оккультного рейха» еще не была столь популярной, как в настоящее время, а само имя Блаватской не кочевало из статьи в статью и из околоисторической литературы в откровенно фантастические произведения, то эта версия выглядела не только смелой, но даже в чем-то оригинальной. Вильфрид Дайм писал: «Эта дама играла немалую роль в русских эмигрантских кругах. Именно она способствовала установлению контактов между Лениным и немецкими дипломатами в Берне, что в итоге привело к германской поддержке большевиков. Она была основательницей теософии, от которой позже со своей антропософией откололся Рудольф Штайнер. Так как между всевозможными мелкими группами имелась возможность установить контакт, даже если представители этих групп исповедовали взаимоисключающие доктрины, то само собой напрашивается мысль о связи Ланца и Блаватской. Беседа произошла в Лозанне, и Ленин мог предложить в том числе Ланцу присоединиться к своему движению». В указанном отрывке столь огромное количество неточностей и исторических ошибок, что едва ли стоит использовать эту версию как рабочую. Лучше удовлетвориться тем, что Ланц передал своим знакомым, что встречу с Лениным организовала некая аристократка.
Однако сама мысль о том, что Ленин встречался с Ланцем-Либенфельсом, не кажется совсем уж фантастической. Политизированные эмигранты, находившиеся в Швейцарии, были неплохо знакомы друг с другом и вращались в одних и тех же кругах. Впрочем, содержание беседы в изложении Ланца-Либенфельса не вызывает однозначного доверия. Нет никакого сомнения в том, что Ленин искал союзников, но едва ли он воспринимал в качестве таковых расистов из «Ордена новых тамплиеров». Читал Ленин «Теозоологию» или нет, установить, наверное, не удастся никогда. Впрочем, некоторые из деталей рассказа Ланца-Либенфельса указывают на то, что его беседа с Лениным все-таки имела место быть. Во-первых, достаточно точно подмечена ирония в отношении очевидного противника. Кроме этого слово «контридеи» весьма подходило для марксистского лексикона. Не исключено, что Ленин осознавал, что мистический расизм имел огромный политический потенциал. С этой точки зрения понятно, почему он мог изучить «Теозоологию».
Однако утверждение Ленина о том, что «реальностью станут наши контридеи», высказанное до начала Первой мировой войны, может восприниматься либо как бахвальство, либо выдумка самого Ланца-Либенфельса. Дело в том, что до определенного времени Ленин не верил в возможность реального прихода к власти в России не только большевиков, но даже российских социал-демократов. Вообще с марксисткой точки зрения идеология «новых тамплиеров» мота восприниматься исключительно как расово-мистическое оправдание системы эксплуатации нижних слоев общества. В любом случае беседа «главаря большевиков» и человека, которого нередко относят к «духовным предвестникам национал-социализма», не лишена своего метаисторического «обаяния», так как именно российский большевизм и германский национал-социализм фактически определяли весь XX век.
Во время работы над диссертацией, посвященной творчеству и общественной деятельности австрийского сатирика и поэта Фрица фон Герцмановски-Орландо, польский германист Марек Перликивиц обнаружил статью, которая в 1932 году была опубликована в «Журнале духовного и научного реформирования — Ариософия». Ее автором был указанный Герцмановски-Орландо. Сама же статья называлась «Чем я обязан Ланцу-Либенфельсу». В ней говорилось: «Нет ничего более удручающего, чем видеть, что наш мир, который является Божественным садом, пришел в запустение и покрыт сорняками. Самые прекрасные цветы в этом саду чахнут. Это дети света с золотыми локонами и глазами цвета сапфира, которые созданы по образу и подобию Бога… Это сад уничтожается дьяволом, отцом лжи и всевозможных комитетов. Мир разрушается его слугами — чандалами. И ни один из них не понес ответственности за это. Они подарили нам костры и чуму, оспенные язвы, сифилис и войны, которые неизменно направлены против ариогерманцев. Мы должны благодарить их за нищету, за темноту глупости, за извращение права и религии, которые искажены до неузнаваемости. Пришло время изменить мир. Мы можем и должны способствовать этому».
Как видим, Герцмановски-Орландо фактически повторяет основные тезисы, изложенные в работах Ланца-Либенфельса. В этом нет ничего удивительного, если знать, что этот австрийский поэт и общественный деятель состоял в «Ордене новых тамплиеров» под именем фра Арчибальд. Он приложил свою руку к формированию комплекса идей «новых тамплиеров». Герцмановски-Орландо писал: «В самые древние времена Фрейзинк был Фрейбургом (замком Фреи), который населяли феи, прекрасные девушки, подобно хагадизам они повиновались воле княгини мира, как звали Афродиту, она же Фрея или Ир. Они следовали законам божественной материи, соблюдали законы чистого зачатия. Для них тщательно подбирали пару, чтобы можно было произвести на свет детей, от которых пошел прекрасный и светлый человеческий род. Эти люди проникали в мир, в то время населенный немногими зверолюдьми». Построенное Ланцем-Либенфельсом расистское и гностическое «арийское христианство» было дуалистическим, а потому весьма жестким. С одной стороны, оно отличалось женоненавистничеством, но, с другой стороны, превозносило качества женщин, следовавших своему долгу. Ланц-Либенфельс писал в одной из работ: «Сегодня чандалы исказили и подчинили себе истинное христианство, главной целью которого являлось очищение человеческой расы от паразитов, получивших демоническую возможность использовать сексуальность женщин высшей расы».
Подобного рода построения оказались положены в основу работ одного из ближайших сподвижников Либенфельса, Теодора Чепля, который в 1931 году опубликовал брошюру, посвященную культу «арийской Богоматери». По большому счету Теодор Чепль вторил многочисленным авторам из фёлькише-движения, когда утверждал, что «культ Богоматери» («материнский культ») имел своей истинной целью «формирование богочеловечества», для чего должна была использоваться расовая селекция. Чепль видел причины искоренения данного культа в том, что в «арийское христианство» стало примешиваться «восточное иудейство», что не могло не вызвать сопротивления и протестов. Борьба между «арийцами» и «иудеями» в рамках христианства достигла своего пика как раз в том момент, когда представители «низших рас» и евреев инициировали преследование ведьм, которое превратилось в многочисленные процессы: «Сжигались бесчисленные матери племен героической расы вместе со своим нерожденным потомством белокурых сынов асов. Под крики потерявшей человеческий облик черни живодеры тащили их к месту расправы. Разведенные костры поглощали светловолосых девушек, освобождая их дух от бесчеловечных страданий. Это были самые страшные истязания, которые только можно было причинить. Никакие животные не обращались столь жестоко, как обходились недочеловеки, чандалы с арийской расой». Подобно Гвидо фон Листу Теодор Чепль полагал, что «мудрые германские женщины» обладали вполне конкретными магическими способностями. Чепль считал, что они являлись «превосходными расовыми посредницами», «арийскими прародительницами», которые обладали «знаниями Первой Матери». Как и во многих фёлькише-доктринах Чепль сосредотачивал свое внимание на расовой селекции. Он писал: «Эти мудрые женщины именовались хагадизами, что было превращено в современное слово „хексен“, ведьма. Они обладали глубокими знаниями не только о первоисточниках жизни в целом, но и о выращивании и сохранении арийского человечества в частности. Силы арийской расы могли быть подорваны только в том случае, если бы удалось уничтожить „знания Первой Матери“».