Вышедший в марте 1907 года 14-й выпуск «Остары» назывался «Триумф Израиля». Он был написан неким Р. Фрайданком из Гамбурга. Этот автор жаловался читателям на то, что «еврейская раса оказывала исключительно благотворное влияние на христианство». В связи с этим он цитировал Гейне, который полагал, что «самой большой заслугой христианства» было смягчение «яростной германской воинственности». «Если кто-то разобьет крест, этот укрощающий страсти талисман, то дикость древних воинов, их бессмысленная ярость вновь вырвется наружу». Предсказание Гейне оказалось в буквальном смысле пророческим.
Следующий номер «Остары» вышел под заголовком «Полный вперед!». Это был некий сборник. Его содержание не представляется особо интересным. Гораздо более примечательно, что в выходных данных журнала стоял тираж — 100 тысяч экземпляров. Проверить, насколько это соответствовало действительности, не представляется возможным. Надо отметить лишь два момента. Средство массовой информации, которое выходило такими огромными тиражами, должно было неизбежно выделяться на австрийском политическом ландшафте. Даже в настоящее время любая газета могла бы позавидовать такому тиражу. С другой стороны, имеются многочисленные свидетельства того, что «Остара» распространялась в студенческих корпорациях. Кроме того, не стоило забывать, что «Остара» направлялась в том числе в Германию.
16-й выпуск «Остары» был посвящен Рихарду Вагнеру и во многом состоял из перепечаток вестника, который выходил в Байройте. Не исключено, что уже тогда «Остара» имела связи с Баварией. 18-й выпуск, вышедший в декабре 1907 года, был озаглавлен: «Раса и благотворительная помощь. Призыв к саботированию неупорядоченной благотворительности». На этот раз автором материала выступил Ланц-Либенфельс. Он однозначно указывал на то, зачем выходило это средство массовой информации. «„Остара“ — является первым и единственным журналом, посвященным асиской сущности. Он хочет на практике применить учение о расах, чтобы при помощи науки предотвратить феминистический и социалистический переворот и тем сам уберечь от заката асискую расу». Принимая во внимание название этого выпуска журнала, можно было бы предположить, что Ланц-Либенфельс настаивал на том, что благотворительность шла на пользу только в том случае, если помощь оказывалась ариогероям. На всех прочих благотворительность не должна была распространяться, так как представителей «низших» рас было слишком много. После этого Ланц рассуждал о том, что расовое смешение благоприятствовало распространению болезней. Также он провозглашал, что «процентная ставка безумных евреев была чрезмерной». Подобные ставки перегружали государственный бюджет, если они были бы опущены, то, с одной стороны, это позволило бы государству избавиться от ряда проблем, с другой — «подорвало бы власть евреев».
Контуры «Теозоологии» отчетливо проступили на страницах 21-го номера «Остары», вышедшего из печати в марте 1908 года. На этот раз журнал носил откровенно провокационный заголовок: «Раса и женщина. Пристрастие женщин к мужчинам низшей сущности». Ланц-Либенфельс фактически впервые озвучил публике свои во многом женоненавистнические взгляды. Вначале он позиционировал себя всего лишь как противник предоставления прав женщинам. Однако позже перешел к рассуждениям о том, что именно через женщину в мир пришло расовое смешение. В качестве примера он указывал на неких аристократических дам, которые при определенных обстоятельствах могли вступить в связь с «плоскостопными, неграми и монголами», а также слугами и конюхами. В то время как женщина должна стараться принадлежать только лишь своему супругу, у германцев могло иметься большее количество «благородных женщин высокой породы», чем мужчин. Ланц-Либенфельс видел в этих пропорциях особый «расово-хозяйственный» смысл. Он полагал, что «выведенный в ходе чистого расового отбора совершенный мужчина у всех арийских народов имел право на более многочисленное размножение, нежели мужчины низкой породы… Поэтому каждое арийское потомство было крайне желательным». «Слабые» в плане расового отбора мужчины представлялись опасными, так как в их браке могло иметься мало или вовсе не иметься желанных арийских детей. Поэтому здесь должен был вступить в дело «брачный помощник», благородный представитель арийской расы, от которого супруга могла произвести на свет ожидаемое в ходе отбора потомство. Саму женщину Ланц-Либенфельс уже в 1908 году полагал в первую очередь «производительницей детей». Чтобы не впасть в искушение вступить в связь с «неполноценными» субъектами, она должна была жить в «строгой уединенности». Женщины привыкли требовать многого, но они должны были идти именно этим путем. Женщина должна быть сопричастна к «любви самых прекрасных, молодых и сильных мужчин» и должна была радоваться появившимся от них на свет «прекраснейшим и благороднейшим детям». Будущие поколения ариогероической расы должны были в знак благодарности за это соорудить «храмы и памятники», где «солнечноволосые и небесноглазые боги и богини» будут прославлять «скорбную производительницу детей». В этой фразе отчетливо прослеживается католическая формула «мать скорбящая». Однако Ланц-Либенфельс понимал происхождение богочеловека не как мистический, но как естественный процесс. Как видим, он полагал женщину самым слабым звеном в создаваемой системе, видя в ней особое зло.
Ланц-Либенфельс полагал, что государство должно было взять на вооружение его принципы, чтобы добиться «освобождения». Для этого планировалось принять специальный свод европейских законов. В сдвоенном выпуске журнала «Остара» № 22–23, который был напечатан в апреле 1908 года, значился заголовок «Свод законов Ману. Расовое обеспечение у древних индоариев». В этом номере «Остары» Ланц-Либенфельс излагал важнейшие принципы нового законодательства, которого должны были придерживаться все европейские страны. Он считал, что всё право имело расовое происхождение, что оно произошло от «высшей, асиской расы». Изначально целью права якобы являлось исключительно «сохранение и укрепление асиской расы». Так как Индра «дал землю» ариям, то асинги должны были обладать естественным правовым авторитетом. По этой причине судьи должны были избираться исключительно из асингов. Это следовало сделать хотя бы потому, что только асинг мог правильно оценить действия асинга. Вследствие этого Ланц-Либенфельс требовал, чтобы во время судебных процессов принималось в расчет расовое происхождение «истцов, свидетелей и подсудимым». Свидетельства представителей «низших» рас не могли иметь никакой ценности по сравнению с показаниями «благородных асингов». Если же асинг оказывался все-таки виновным, то он мог рассчитывать на более мягкое наказание, нежели «низкородный».
Кроме этого Ланц-Либенфельс предполагал, что надо было вернуть в правовую практику два древних наказания, «рабство» и «кастрацию». Они должны были применяться только в отношении самых злостных преступников. Кастрация должна была применяться, если предполагалось, что должно быть прерван преступный род, что могло облегчить в перспективе работу правосудию. Кроме этого Ланц-Либенфельс полагал естественным, что мужчина обладал большими правами по сравнению с женщиной.
Целью существования низших рас Ланц-Либенфельс мыслил «служение асискому человеку». Он считал позорным, что некоторые из асингов должны были браться за низкооплачиваемую работу. Он полагал, что «настанет день, когда асингам будут платить деньги за то, что они будут зачинать поколения благородных детей, что должно сократить выводок метисов». Тогда «асинги смогут освободиться от собачьей жизни наемного работника, что подобает только обезьяноподобным существам». Асинги же должны будут заботиться, чтобы дела у низших рас шли не слишком плохо, так как «асинг как высокородный человек является другом животных». Ланц-Либенфельс предполагал, что «расовое право» лежало в основе легендарных законов Ману, а потому могло быть применимо ко всем сферам жизни. После этого основатель «Ордена новых тамплиеров» произнес фразу, которая фактически предвосхитила многие национал-социалистические лозунги: «Только сроднившийся с землей человек, крестьянин, является человеком в полном понимании смысла этого слова. Только он может хранить человеческую добродетель и учить ей. Поэтому асиская раса может развиваться исключительно в рамках сельской культуры, город — это погибель для нее».