— И ты её даже не видел, что ли?
— Почему?… Два раза за круг она посещала официальные приёмы… Просто не могла не явиться… В чёрной накидке, лица не видно, ни с кем не обмолвившись, даже словом, забивалась в угол, отстаивала на церемонии то, что положено, и уходила… Я с ней тоже не разговаривал…
— Но это лежит точно она?…
— Насколько я помню, да… Ты же заметил, что черты лица смешанные? Может быть, её могли подменить, но в таком случае никто уже не скажет, что это за женщина, потому что только такой её помнят на протяжении последних лет… Давай-ка лучше вытащим…
Пока труп выволакивали на свет, я нашел в яме обрывки куртки и верёвок. Их не резали. Пленница продавила волокна также, как я обрабатывал каменные ступени и мне, в какой уже раз, стало безумно жалко того, что она могла бы стать союзницей, мы могли бы понимать друг друга, общаться, может быть, даже дружить, перенимать опыт, учиться вместе…
— Как всегда жалеешь, что не она тебя, да? Добренький…
Тяжело пыхтящий Пашка уже точно знал, как истолковать мои молчаливые паузы, и отрезвил моментально. Да… На её месте мог бы лежать и я… Мы все!..
Здесь, в обломках подвала, пахло совсем не так сладко, как наверху, а застоявшейся вонью немытых тел и, приглядевшись, я понял… Это была тюрьма… И воняло обычной нечистотой… На стенах еще угадывались отверстия для крючьев с цепями и их вид окончательно убил во мне остатки жалости…
Заметив, наконец, потуги своих друзей, пытавшихся выволочь тело из завала, в котором камни, скатывающиеся сверху, сбивали всякое движение, я молча приподнял его колдовством и перенес вверх, после чего мы и сами вылезли по камням и долго смотрели на то, что осталось от кларонеллы.
— И зачем мы её тащили?
Пашкина бесчувственность часто приносила полезные плоды и, проследив возможный ход незатейливой мысли, я понял его величие. Мы хотели убрать труп из жилого помещения, однако, развалины домика таковым уже не являлись. А тело надо похоронить и идеальным местом для мрачного ритуала была, как раз, та самая яма, где оно и лежало раньше.
Пришлось повторить перемещение в обратную сторону… Камней хватило, чтобы завалить весь подвал с горкой, а в работе, скрывшей следы моего убийства, наконец-то окончательно прочистились мысли и сильно захотелось есть.
Обход маленького лагеря позволил найти домик для охранников, в котором стояли такие же двухэтажные нары, как и в доме колдуньи, а за решеткой двери под таким же, как и у неё, замком нашелся небольшой склад оружия.
В соседнем бунгало обнаружилась кухня, в которой стоял остывший обед в таком количестве, что чёрные мысли о невозможности вернуться сами по себе улетучились… Неужели мы ничего не придумаем?!. Еда есть, сил полно, оружия — девать некуда, опасности не видно, что ещё надо для хорошей жизни?!
Кольнула мысль о Канчен-Ке, но я прогнал её, совершенно неуместную, подальше, не хватало ещё снова загнать себя в тоску и печаль… Лучше было думать о насущном, чем мы и занялись, слегка подогрев готовое варево, а за едой начались и разговоры…
— Мроган!.. Почему здесь день, если там — ночь?!
— Верт! Это сейчас так важно?!
— Не знаю… Просто вопрос застрял в голове…
— Да потому, что ты не хочешь поверить в то, что видят твои глаза…
— Наоборот, я верю своему зрению, но не понимаю…
— Верт, мы уже говорили об этом… Ты боишься… Боишься поверить в то, что наш мир ни на чем не стоит, и что он не плоский как вот это блюдо…
— А какой же?… Хотя, да… Ты говорил… Круглый… Шар… Не понимаю… Если не стоять ни на чем, значит, такой мир должен упасть?!
— Куда?!.. Куда он может упасть?! Я же рассказывал…
— Не кричи, Мроган… Вся моя жизнь, опыт, подсказывает совсем другое… Ты объясни, если знаешь…
Это была серьёзная пытка… Втолковать взрослому существу, что все его представления о мире вывернуты наизнанку, и не сказать, что на Земле такие знания даются ещё в детском садике… А, может, пора рассказать?… Да нет, рано ещё…
— Верт, представь, что на твоей голове сидит муравей, а ты прыгнул вниз и летишь, летишь… Разве муравей поймёт это? Как сидел в волосах, так и будет заниматься своим делом, искать место, куда бы тебя укусить…
— Смешно… Значит, я — муравей?!
— Ты себе льстишь, брат… На планете ты — пылинка от песчинки! Блоха муравьиная… Мелочишка…
— На Планете?… Это слово ты говорил мудрецу в пещере!..
— Ну, Верт, у тебя и память… Да, я так называю шар нашего мира… Планета…
— А Сияющий?… Тоже шар?… Он круглый…