— Ваше величество, если пойдёт дождь, то некому будет даже смотреть на наши подвиги… Разбегутся — и Пашка презрительно посмотрел на расфуфыренную свиту.
Видимо, этот взгляд красноречивее всех слов убедил иллирийского короля. Забегали посыльные, загудели трубы, и в третий раз за сегодняшний день выстроились отряды у стартовых рубежей. На этот раз все взгляды с трибун были устремлены вперёд.
Безразличие и сытая леность сменились открытой страстью. Гирбат Богатый желал увидеть позор своего соперника, Ларен Мягкий, который в случае победы считал бы моё маленькое войско своим, был бы рад насолить обоим соседям, а Калигон мечтал крепко утереть нос наглым юнцам, пришедшим учить не только генералов, но и королей!
На этот раз тактика иллирийцев сменилась. Они не пошли вперёд толпой, чтобы не повторить ошибку гарвийцев. Одна сотня развернулась и двинулась назад, на защиту своих ворот, три сотни остались на своих позициях в центре, вооружившись луками, а оставшиеся шесть пошли в разные стороны широкими крыльями, не скрывая своего намерения охватить жалкую сотню врагов, окружить её и втоптать в грязь.
Мысль была абсолютно правильной. Преимущество в количестве надо было реализовывать именно так, занимая пространство и угрожая со всех сторон сразу, при надёжной защите своего флага.
Самым непонятным для зрителей было поведение моих ребят. Они продолжали неподвижно стоять ввиду врага, не предпринимая никаких действий. Даже с самого края левой трибуны я услышал торжествующий басовитый хохот Калигона, для которого исход битвы был уже как бы совсем ясен.
Недоумевающие голоса послышались и со стороны ближайшей ко мне занавеси, сначала общим гулом, а потом и возгласами:
— В трубу! Ваше величество, в трубу посмотрите!
— Что они делают?
— Ничего не понимаю!
— Да вон же, вон там, ползут!
— А кто же стоит?
— Да никто не стоит, вон они, вон!
Рассмотреть движение пластунов между камнями было и в самом деле нелегко. Общий застывший фантом, медленно расползавшийся как густой туман, издалека трудно было отличить от настоящего отряда, а, поскольку иллирийцы находились в движении, им было не до наблюдений. «Стоят? Ну и пусть стоят!»
Первое прозрение наступило в момент начала испуганных воплей со стороны защитных линий по центру. Одна за другой все три отряда были расстреляны непонятно откуда взявшимися противниками по одной и той же методике. Сначала перед сотней на недосягаемом для их луков расстоянии возникал всего один наглец, который с неплохой скоростью начинал обстреливать «победителей», даже и не подумавших о щитах.
Сознавая своё превосходство в количестве и предчувствуя победу, иллирийцы допустили ту же самую ошибку, что и их предшественники. Они остались стоять плотными кучами, не прикрытые щитами. Стрелять было легко. Каждый выстрел находил свою жертву…
После первых звуков судейских труб «мёртвые» побрели к трибунам. Щиты во время паузы были выставлены, но атака внезапно продолжилась с другой, незащищённой стороны, а потом с третьей и, не выдержав этих комариных наскоков остатки сотен смело бросались вперёд с намерением удушить дерзких «мерзавцев» руками, несмотря на правила.
Часть из них падала, позабыв о простых верёвочных растяжках, на которых погибли гарвийцы, а некоторые больно и до обиды неожиданно ударялись об окаменевший воздух защиты, который успевал поставить колдующий… Но основная масса «погибала» от стрел и, густо перемазанная сажей, топала на скамейку запасных.
Разбегающиеся «крылья», начавшие охват Пашкиных позиций, по чьей-то команде выполнили манёвр «движение назад», но пока они добрались до стартовых позиций, всё было закончено. Центральная защита уже «отдыхала» под трибунами. Враг, то есть, мы, со своими неожиданными осиными, но смертельными укусами, был почти не виден на поле и от этого становилось совершенно непонятно, где его бить. Только фантом, истрёпанный ветром, всё ещё отвлекал внимание перепуганных воинов короля Калигона.
Его мощный рык звучал уже не так весело, как в начале игры. Среди «убитых» были и командиры, которые теперь отчитывались перед владыкой, не понимая своей вины. Они честно исполняли все предписанные указания.
А на поле возникло новое движение. За спиной шести оставшихся сотен, показались одинокие фигуры, двигающиеся в сторону ворот Иллирии. Они брели, не спеша, иногда, вдруг, пропадая внизу, и возникая в новом месте.
— Да бейте же этих мерзавцев! — голос короля, казалось, достиг ушей иллирийцев, которые и сами теперь, опасаясь за свой флаг, и уже не думая о быстрой победе, начали окружать смельчаков в своём тылу.