Отдышавшись и взяв слово с дочери, что она больше не будет прыгать, Мэй ушла в дом. Тут же ботинки взяла Эмми. Пока она прыгала, очень, кстати, неплохо, как заправский прыгун, Бэкки решилась.
– Джек, я должна тебе кое-что сказать.
– Да? Что-то не так? – забеспокоился парень.
– Нет, нет… Всё в порядке… Просто, я давно хотела…
– Бэкки! Мне нужна помощь! – в окно высунулась мама.
«Только не сейчас!» – тихо простонала Бэкки, но вслух сказала:
– Хорошо, мам, сейчас приду.
И побежала к дому.
– Подожди! Что ты хотела сказать! – крикнул вслед Джек.
– Потом!
Бэкки захлопнула дверь. Если честно, она была даже рада, что не призналась. Оказывается, это не так просто, как она думала.
***
Бэкки домывала последнюю тарелку, когда в кухню как вихрь ворвалась Эмми. Бэкки заметила, что сестра просто светится от счастья. На миг она почувствовала лёгкое беспокойство, как будто что-то холодное мельком коснулось сердца и пропало. От матери тоже не укрылось необычное состояние дочери:
– Что случилось, Эмми?
– Ах, мама, я не знаю, что со мной!
Эмми закружилась по комнате.
«Что это она, головой ударилась, что ли?» – скептически хмыкнула Бэкки.
Мать продолжала выпытывать:
– Да что с тобой, доченька? Ну-ка, признавайся…
Эмми остановилась, торжественным шагом прошла не середину кухни и выпалила:
– Джек признался мне в любви…
Послышался звон разбитого стекла. Это Бэкки уронила тарелку.
– О! – мама весело засмеялась и потрепала дочь по светлой макушке. – И что же ты ответила?
Эмми покраснела:
– Что…что я тоже его люблю.
Мать обняла Эмми.
– Я рада за тебя, он – хороший мальчик. Ну, иди. Только очень прошу, поосторожнее с его изобретениями!
Эмми, чмокнув маму в щёку, убежала.
– Ох, а ведь совсем недавно все вы были малышами, – вздохнула мама, наблюдая в окно, как носятся друг за другом по двору, весело хохоча, Джек и Эмми. – Пусть у них все будет в жизни хорошо.
Бэкки ничего не слышала. Словно каменная она стояла и невидящим взглядом смотрела на осколки. «Почему, почему, почему…»
И вдруг злые слезы брызнули из глаз. Что нашёл Джек в этой глупышке такого, чего нет в ней? Бэкки умнее, смелее, это все замечали, а Эмми – она такая легкомысленная… Неужели Джека пленили светлые волосы и небесно-голубые глаза? Бэкки покачала головой. Нет, Джек не из тех, кто бегает за цветом глаз и волос, а сердцу не прикажешь. Вздохнув, девушка взяла веник и подмела осколки. И ей показалось, что она только что подмела осколки своей мечты.
Глава вторая
Новая подруга
Прошла неделя с того момента, как Джек признался Эмми в своих чувствах. Он приходил каждый день, звал Эмми, и они уходили вдвоём. Бэкки старалась не показываться на глаза сладкой парочке, уходила в свою комнату и тихо плакала. Мать замечала ее покрасневшие веки, потухший взгляд, её удивляло, что всегда активная Бэкки, не упускавшая случая поворчать, стала задумчивой и молчаливой.
– Я не узнаю тебя, моя девочка, – с тревогой говорила Мэй. – Что с тобой?
Но Бэкки молчала. Чтобы проницательная мама ничего не прочла в её глазах, она всегда находила себе занятие по дому и делала его очень тщательно. Если мыла посуду или полы – то до блеска, вытирала пыль – до последней соринки, влезая в каждый уголок, до которого раньше добраться и не пыталась…
Однажды мама не выдержала:
– Бэкки, ты целыми днями дома сидишь. Пойди погуляй, доченька, а с хозяйством я сама управлюсь.
Бэкки согласно кивнула, надела любимое фиолетовое платье и вышла на улицу. В лицо дохнул свежий утренний воздух. Бэкки с наслаждением вдыхала его и думала: «Надо же, как хорошо. Ощущение, как будто я на улице не была целый год». Бэкки, пожалуй, впервые за эту неделю улыбнулась. Но как только вспомнила о Джеке, улыбка погасла, и краски чудесного утра потускнели. Сегодня Джек, Эмми и Эрик поехали в гости к Когтю и Мурлин. Они будут играть в прятки в родном лесу двух выросших львят. Джек опять проведёт с Эмми весь день. Когда Бэкки сказала, что не пойдёт с ними, Эмми искренне расстроилась, и это еще больше разозлило Бэкки. «Жалостливая какая, – ворчала она себе под нос. – Если бы знала, почему я не еду, перестала бы меня жалеть». При этом ей стало невыносимо жалко саму себя, она хлюпнула носом и еще сильнее нахмурилась.