— Ну, я больше не буду. Следовательно, на том дело стало — принимать?
— Что такое?
— То есть железо-то, принимать, стало быть?
— Конечно, принимать…
— Превосходно! Стало быть, так и будет. Только я вас еще хотел спросить об одном, — робко прибавил дьякон.
— Сделайте милость, спрашивайте.
— Изволите видеть, — тихо, убедительно заговорил дьякон. — Теперь вы говорите порошки там, нервы, например, органы и все этакое — ведь это физика?
— То есть как физика? Я не понимаю, что вы хотите сказать?
— То есть материя, но не дух, вот как я думаю?
— Порошки-то не дух?
— Не порошки, а, например, все прочее, весь состав?
— А-а, ну хорошо, ну материя.
— Изволите видеть… даже и в "Русском слове" не сказано прямо так, что, мол, это все одно… Ежели бы так, то взять палку — вот тебе хребет, обмотал бечевкой — нервы, еще чего-нибудь наддал — и хоть в мировые посредники выбирай: только шапку с красным околышем одеть…
— Ишь как у нас отец дьякон-то! Остроты отпускает!
— Да ей-богу, ежели так-то.
— Продолжайте! продолжайте… Н-ну материя? Ну?..
— Ну, а дух, я говорю, следовательно — часть особая, изволите видеть?
— Положим, особая. Далее?
— А далее, вот я и сомневаюсь, чтобы оно на пользу было… например, для духа…
— Это, кажется, вы опять начинаете старую песню? — перебил Иван Иваныч и, должно быть, так ясно выразил нежелание слушать эту песню, что собеседник его почти тотчас же и во всю мочь своего голоса заговорил:
— Нет! Ей-богу, нет! Иван Иваныч! Сделайте одолжение! не о порошках…
Он как будто останавливал этими торопливыми и крикливыми фразами намеревавшегося уйти доктора.
— Как не о порошках? Ведь опять договорились до того, что "вступает" и так далее?
— Перед богом, не об этом! Куплю, ей-ей куплю, сию минуту…
— Так об чем же в таком случае? Я, ей-богу, вас не понимаю.
— Два словечка! Позвольте, дайте мне досказать, я сию минуту объясню вам. Сделайте ваше одолжение!
Коротко и резко стукнул стул: доктор, очевидно, сел и решился слушать.
— Как материя, — с расстановкою и тоном отвечающего, на экзамене ученика начал дьякон, — как материя имеет на свою пользу разные специи, так равно и дух их имеет…
И замолк.
— Все?
— Все.
— Очень приятно, по крайней мере коротко.
— И так как… — начал было дьякон тем же тоном.
— Да ведь все?
— Только еще полслова! Сделайте ваше одолжение! то есть чуть-чуть… И так как для тела, следовательно, есть разные порошки или там примочки, то для духа они пользы не дают. То, следовательно…
— То что то?
— То, что дух имеет свои, например…
— Примочки?
— Примочки не примочки, а тоже средства… Порошки для тела, а для духа — надо другое… Вот какое дело! Я, как перед богом, вам говорю, сейчас куплю железа этого, а для духа-то нет!..
Надоело ли доктору слушать все это, только он на этот раз не придирался к собеседнику, а довольно кротко сказал:
— Что ж такое для духа, по-вашему, надо?
— То-то и мудрено — "что"? Об этом-то и разговор.
— Ну, об этом вы посоветуетесь с кем-нибудь другим, я тут уж — пас!
— С кем же мне советоваться? Да тут во всем городе ни один человек не знает, что у него есть дух и есть тело… Им бы только жалованье получать… Мне спрашивать об этом некого…
— Ну, и я вам тоже не могу помочь.
— А чтение, например? Как вы думаете?
Доктор барабанил пальцем по подоконнику и молчал.
— Ежели, например, основательное чтение?.. Ведь, я думаю, оно восстановляет? а? как вы думаете?
— Конечно… — совершенно рассеянно отвечает доктор.
— Ей-ей? Я так и думал!.. Порошки — для тела, книги — для духа? Да, пить перестану?
— Это-то самое было бы лучшее…
— Ей-ей, перестану. Будь я проклят! Вот как! А? как вы думаете? И порошки, например, и чтение, ан, может быть, и восстановится?
— Очень может быть! — вовсе не интересуясь этим разговором и думая о чем-то другом, пробормотал доктор.
— Ей-богу? Ну, и отлично!.. Иван Иванович! будьте отцом родным! батюшка! — жалобно заговорил дьякон.
— Что такое?
— Одолжите книжечек! Сделайте милость!
— Какие есть, берите, хоть сейчас…
— Я сейчас, и железо сейчас…
— Заходите.
Скоро в комнату вошел тщедушный, худенький человек, в истасканном подряснике, и робко, на цыпочках, направился вслед за Иваном Ивановичем в его кабинет; проходя залом, он обернулся в мою сторону, и я увидел прежде всего крайне странные, не то восторженные, не то испуганные, даже сумасшедшие глаза, ярче всего выдававшиеся на худом, бледном, еще не старом лице, с жидкими длинными белокурыми волосами и маленькой бородкой, которую он постоянно щипал, пробираясь на цыпочках в кабинет. Тщедушное, робко согнувшееся тело, это больное, испуганное лицо и глаза, полные чего-то пугливого и неопределенно оживленного, производили впечатление чего-то жалкого и хилого.
— Вот все, что есть, выбирайте!.. Вам какие книги надо? — спрашивал мой приятель, когда они очутились в кабинете.
— Да мне бы пофундаментальнее.
— Ну, вот, выбирайте… Вот журнал не хотите ли?
— Нет, это все мимолетное.
— А вам надо не мимолетного? да?
— Да уж, что-нибудь по… того, поздоровей.
— Поздоровей?.. — роясь в книгах, болтал доктор: — поздоровей вам? Не хотите ли взять вот Шлоссера: это, я думаю, будет довольно здорово…
— Это что такое — Шлоссер?
— История.
— Сделайте милость, это мне в самый раз…
— Ну, так вот и берите…
— Мне бы только, Иван Иваныч, уж с самого начала… что-нибудь…
— Да вот, что тут? "Греки"… вот тут с самого начала…
— Очень вам благодарен… То есть, как вы говорите — с самого начала? С самого начала только греческая история?
— Только одна греческая… А вам что же?
— А раньше греков нет ли чего?
— Разумеется, есть. Вот история Индии… Это раньше греков.
— А еще чего не было ли раньше?
— Уж я, ей-богу, не знаю… Да зачем вам?
— Да мне бы хотелось уж, чтобы начать, например, с самого корня…
— Опять самые корни?
— Да ей-богу, Иван Иваныч, что ж мне хватать верхушки? Уж ежели поправляться, так надо как следует… Вновь… С самого, например, с кор… с корня… Что вы смеетесь? Ей-богу, право… Что ж так-то?..
— Да так, так… Только я не знаю, что ж бы такое?.. Не хотите ли "до человека"?
— Это — книга такая?
— Книга… Понимаете — до! Уж тут самый корень.
— Вот, вот, вот! — как-то даже сладострастно зашептал дьякон: — до! Это самое и есть — "до" всего еще?
— То есть до всего на свете!..
— Ну, ну, ну… Это мне и надо… С самого…
— С самого, с самого! — Нате, берите!
— Ну, дай вам бог здоровья… Сейчас примусь! Вот это мне и нужно…
— Очень рад.
— Очень вам благодарен! А то что ж мне, ей-богу, — журналы там?.. Мне уж надо все наново… Иначе что ж так-то? Уж ежели…
— Ну, ладно, ладно!
Поблагодарив и бормоча все то же, то есть, что "ежели поправляться, так надо не как-нибудь", — дьякон поспешно, с явным намерением сейчас же приняться за дело, вышел из кабинета, перебежал зало и направился к бане, держа под самым носом развернутую книгу.
— И представь себе, — заговорил приятель, вновь появляясь в моей комнате: — ведь такие разговоры у нас с ним идут чуть не каждый божий день… "А вступает ли?", "а что душа", "в душу" — чорт знает что… Часа по два битых тиранит меня, а кончится ничем… В тот же вечер напьется и наделает разных гадостей.
— Он какой-то чудной!
— Пьет… куролесит, — дела расстроены, да и жена бросила, — ну вот и хочет "все вновь"… То порошками, то книжками… Да изволите видеть, чтоб в самую жилу… в точку… Надоело. А что, не пойти ли нам погулять?