Умэнь заметит: Когда Учитель Государства звал три раза, он косноязычно бормотал. А когда слуга трижды откликался, он невольно выдал потаенную мудрость. Учитель Государства был стар годами и в душе одинок. Он учил так, словно пригибал буйволу голову, чтобы заставить его щипать траву. Слуга же оказался ему не пара, ведь сытый равнодушен к угощениям. Но кто у кого должен был просить прощения? В процветающем государстве чиновники надменны. В богатой семье дети заносчивы.
Когда в канге нет отверстий, преступнику тяжело вдвойне.
Когда взваливают бремя забот на детей, оно нестерпимо.
Кто хочет подпереть собою падающий дом,
Будет взбираться босиком на гору острых ножей.
18. ТРИ ЦЗИНЯ ДУНШАНЯ
Один монах спросил Дуншаня: "Что такое Будда?"
Дуншань ответил: "Три цзиня льна".
Умэнь заметит: Чань старого Дуншаня напоминает раковину моллюска. Как только створки раковины раскрываются, видишь все, что находится внутри. Но вот вопрос: как повидать Дуншаня?
Перед глазами три цзиня льна.
Кажется они близко, а сознание еще ближе.
Кто говорит об "истинном" и "ложном"
Тот сам сделан из "истины" и "лжи".
19. ОБЫКНОВЕННОЕ — ВОТ ДАО
Чжаочжоу спросил Наньцюаня: "Что такое дао?"
Наньцюань ответил: "Обыкновенное сознание и есть дао".
Чжаочжоу спросил: "Можно ли ему научиться?"
Наньцюань ответил: "Если ты будешь стремиться к нему, ты отойдешь от него".
Чжаочжоу спросил: "Если не стремиться к дао, то как его распознать?"
Наньцюань ответил: "Дао не принадлежит к вещам известным и не принадлежит к вещам незнаемым. Знание — это обманчивое представление. Незнаемое — просто не существующее. Если ты хочешь постичь истину, которая рассеивает все сомнения, будь безбрежен и всеобъятен, как Великая Пустота. Тогда ты будешь вне "истинного" и "ложного"".
Услыхав эти слова, Чжаочжоу достиг внезапного просветления.
Умэнь заметит: Когда Чжаочжоу задал вопрос, Наньцюань сумел тут же растопить лед в кувшине. Но все-таки Чжаочжоу понадобилось бы тридцать лет, чтобы достичь просветления.
Весной — сотни цветов, осенью — луна.
Летом — прохладный ветер, зимой — снега.
Если не будешь ум зря утруждать пустяками,
Всякое время станет прекрасной порой.
20. ВЕЛИКИЙ СИЛАЧ
Наставник Сунъюань говорил: "Великий силач не может оторвать ногу от земли". И еще он говорил: "Речь не находится на кончике языка".
Умэнь заметит: Сунъюань, можно сказать, выложил все без утайки, но не нашлось человека, который смог бы понять его. Тот, кто его поймет, пусть придет ко мне и отведает моего посоха. А почему? Чтобы узнать, чистое ли нам дано золото, нужно пронести его через огонь.
Если сдвинется нога прозрения, опрокинется великий океан.
Если склонится голова прозрения, обрушатся небеса.
Этому необозримому телу не в чем пребывать…
Пусть кто-нибудь допишет строку.
21. ПАЛОЧКА-ПОДТИРКА ЮНЬМЭНЯ
Один монах спросил Юньмэня: "Что такое Будда?"
Юньмэнь ответил: "Палочка с засохшим дерьмом".
Умэнь заметит: о Юньмэне можно сказать: так голоден, что глотает еду, не замечая ее вкуса, и так торопится, что не успевает написать разборчиво. Он хотел подпереть свой дом палочкой-подтиркой. С таким же успехом можно пытаться предотвратить упадок закона Будды.
Вспышка молнии в небе,
Искра, высеченная из камня:
Не успеешь глазом моргнуть -
И они уже бесследно исчезли.
22. ФЛАГ НАСТАВНИКА У КАШЬЯПЫ
Ананда спросил Кашьяпу: "Будда завещал тебе золототканое одеяние учителя. Что передал он тебе помимо этого?"
Кашьяпа сказал: "Ананда!"
"Я здесь", — последовал ответ.
"Теперь ты можешь взять мой флаг наставника" — сказал Кашьяпа.
Умэнь заметит: Тот, кто уразумеет смысл этих слов, поймет, что братство Божественной горы все еще живо. А тот, кто не уразумеет, не постигнет сокровенную мудрость, хотя бы он искал ее с незапамятных времен.
Вопрос простой, да ответ глубокий.
Скольким людям он раскроет глаза?
Старший брат зовет, младший откликается:
Помимо других времен года есть еще другая весна.
23. НЕ ДУМАЙ О ДОБРЕ, НЕ ДУМАЙ О ЗЛЕ
Некий монах по имени Хуэймин преследовал Шестого патриарха с намерением отобрать у него одеяние и чашу учителя. Увидев это, патриарх положил одеяние и чашу на камень и сказал Хуэймину: "Эти вещи — только свидетельства веры. Разве можно завладеть ими силой? Возьми их если можешь". Хуэймин попытался поднять одеяние и чашу, но они были тяжелы, как гора. Сгорбившись от стыда, Хуэймин сказал: "Я пришел за истиной, а не одеждой. Прошу вас, откройте мне ее".