— Очень! — весело ответил Питюлькин. — Когда мы с Вулькиной отдыхали на этом острове, думали, что в рай попали! Какое, там солнце, море, песок — настоящий рай!
— Да? — задумался комиссар. — Пожалуй, действительно стоит посетить этот остров.
Неожиданно в кабинет вошла секретарша Вулькина.
— К нам пришел директор галереи, — сказала она. — Говорит, вандал какой-то появился.
— Рано ещё в отпуск уходить! — громко сказал Жмяк — Пусть заходит!
Вошёл директор Картинул.
— Комиссар, спасите искусство от вандализма! — воскликнул он.
— Конечно, спасем! — ответил Жмяк. — Что случилось?
— В главном зале, на картинах, появляются чёрные пятна!
— А что это за пятна? Тушь или краска какая-нибудь? — поинтересовался Питюлькин.
— Похоже на сажу или уголь, — ответил директор галереи.
— Очень интересно, — задумался комиссар. — Срочно идем в галерею спасать картины!
***
В галерее было красиво, множество картин притягивали взгляд и взывали души к прекрасному.
— Давайте пройдем в главный зал, — сказал Картинул.
В главном зале картины были великолепны.
— Вы здесь разжигаете камин? — спросил Жмяк, когда увидел камин.
— Нет, — ответил директор, — его давно никто не разжигал. У нас паровое отопление и мы соблюдаем температурный режим.
Комиссар заглянул в камин. Было видно, что им давно не пользовались, но в нем всё, же была ещё сажа.
— Похоже, происхождение сажи мы выяснили. Осталось узнать, кто портит картины, — подытожил Жмяк.
Сыщики внимательно осмотрели галерею, но ничего подозрительного не нашли. Наконец они вошли в кабинет директора.
— А куда ведет эта дверь? — спросил комиссар, когда увидел ещё одну дверь в кабинете.
— Это необычная дверь, — ответил Картинул. — Дело в том, что она волшебная и специально здесь для одного очень уважаемого волшебника с северного полюса. Севурин, так его зовут, любит рисовать свои картины в нашей галерее. Тут у него просыпается вдохновение. Но уверяю вас, что наш уважаемый гость не помешает вашим поискам вандалов, ведь сегодня его не будет.
— Интересно, — задумался комиссар.
Питюлькин открыл волшебную дверь, а за ней была стена.
— Как тут всё загадочно, — улыбнулся Жмяк. — А где рисует этот художник?
— В моем кабинете, — ответил директор. — Он приносит свой мольберт и краски. Но уверяю, что этот волшебник никогда бы не стал заниматься вандализмом!
— Возможно, — задумался комиссар. — Ну, что, Питюлькин, давно мы с вами не сидели в засаде!
***
Ночью в главном зале галереи было темно. Сыщики притаились в засаде.
— Как здесь тихо, — прошептал Питюлькин.
— Да, — шепотом ответил комиссар Жмяк, — живопись любит тишину.
Неожиданно послышался какой-то шорох. Жмяк быстро зажег свечу. На сыщиков смотрел удивленный кот.
— Какой маленький и пушистенький, — сказал Питюлькин.
— Да, — согласился комиссар, — вот если бы это был большой полосатый котяра, вроде Аполончика, тогда можно было его заподозрить. А такой — вне подозрения!
***
Утром, когда пришёл директор, он увидел Жмяка играющего с котом.
— Я забыл вас предупредить, что ночью запускаю в галерею кота, — сказал Картинул. — Он охраняет шедевры от мышей.
— Простите, что отвлекаю вашего работника от службы, — улыбнулся комиссар.
— Вы поймали вандалов? — спросил директор.
— Пока нет, — ответил Жмяк.
— Жаль, — грустно посмотрел на комиссара Картинул. — Не знаю, поможет это поискам или нет, но пару дней назад в галерею приходили Картюлькин и Червулькин, а учитывая их прошлую репутацию…
— Не хорошо за прошлые грехи обвинять, наше уважаемое и исправившееся подполье! — перебил директора Жмяк и погрозил пальцем. — Но мне, как сыщику, необходимо всех подозревать и проверять! Пойдем, Питюлькин, поговорим с подпольем!
***
В клубе «ТРЯХНИ КОЛОДОЙ», выступала новая молодая звезда Алезулькина. Она танцевала и пела задорную песню. Картюлькин и Чевулькин сидели за своим любимым столиком и смотрели на артистку, открыв рты. Сыщики подсели к ним.
— Хорошо поёт? — спросил комиссар.
— Ага, — ответил Червулькин.
— Смотрю, вы стали неравнодушны к искусству, — сказал Питюлькин.
— Ага, — ещё раз произнёс Червулькин.
— И в галерею зачастили, — добавил Жмяк.
— В какую галерею? — возмутился Картюлькин. — Нас там сто лет не было! Опять, наверное, что-нибудь расследуете, а мы виноваты!
— Нет, — замялся комиссар, — раз ничего плохого не делаете — то и невиноваты вы. Работа у нас такая — подозревать. Тут ничего не поделаешь.