— Ну и баба у тебя, — посочувствовал мне солдат и всё же слез с плеча.
— Давай сюда, — сказал я Кае, но та шагнула в сторону и груз свой не отдала.
— Ты понял, что за ерунда? — спросила она.
— Да понял, — ответил тихо и пошёл к Резано.
Он после ранения ещё не восстановился. Тащить солдата, который пусть и частично сам ноги волочил, ему было тяжело и противопоказано.
— Давай помогу. Хала, а ты ближе иди, слушай внимательно.
— Сам справлюсь, — угрюмо ответил Резано.
— Если кровотечение откроется, лучше от этого никому не будет, — возразил я.
— Лучше Хале помоги.
— Мне не тяжело, — буркнула девушка.
— Не время для гордости, — добавил я, перехватывая солдата. Тот совсем плох был. Даже не понял, что его на другое плечо переложили.
История повторялась. Троица сопровождающих не обращала на нас внимания, ушагав вперед.
— Я пока не разобрался, но исходим из того, что все знакомые таинства здесь не работают. Или работают не сразу, — поделился выводами с отрядом.
— Тогда почему наши покровы держатся? — уточнила Кая.
— Потому что мы активно не гоняем энергию. Они попробовали, и им отрубило приток. Сможешь что создать? — глянул я на солдата, что сам пошёл.
— Нет. Уже пробовал. Покров не восстановить. А в этих дури с гору, — бросил он злой взгляд в спины рабов.
Те словно почувствовали и разом обернулись. Их главный нам пальцем погрозил и дальше пошёл.
— Каков план? — спросила Кая. — Впереди ничего хорошего не ждёт. Они, конечно, мужики хоть куда, но обслуживать мне их не хочется.
При этих словах Хала отчётливо побледнела, а Резано зубами заскрежетал.
— Не суетимся, — спокойно ответил я. — В случае обострения конфликта — идем на прорыв. Таинства использовать только для этого. Они медленные, угнаться за нами не смогут.
— Это мы пока троих видели. Неизвестно, какие остальные, — угрюмо заметила Кая.
На самом деле кто-кто, а Кая не боялась. Она скорее развлекалась, чем всерьез переживала. Провоцировала Халу и Резано, чтобы раскачать тех на эмоции и посмотреть, какие они в опасной ситуации. Не вылезет ли гнильца? Такова её жизненная философия. Доводить людей, чтобы узнать, какие они на самом деле.
Шли минут двадцать, вдоль стены, повернув от ворот налево, то есть от города. Воины как раз оклематься успели и каждый на ноги встал. Тихо ругались, обещали поквитаться, но прямо сейчас никто разбираться не полез.
Место, где жили рабы, походило… Да, деревня обычная, бедная, без изысков. Располагалась она прямо у стены. Пара каменных домов, остальное какие-то убогие лачуги, сложенные непонятно из чего. Сейчас день на дворе, и в деревне находилось… человек десять от силы. Семерых мужчин насчитал. Трое женщин. Дети тоже в селение были, но их я заметил куда позже.
— Ждите здесь, — приказал нам сопровождающий и пошёл к каменному дому.
Там дороманец, что ушёл ранее, общался… Наверное, это староста. То, как смотрит, как ведет себя, как другие на него реагируют, выдавало человека, который держит власть над рабами. Он сам раб или нет?
Староста быстро закончил с дороманцем, и тот отошёл в сторону. Нам махнули рукой, чтобы подошли.
— Так, значит, вы все урсувайцы, — сказал этот мужчина, поглядывая на нас с ленцой, — А дороманцы просрали город.
Никто ему не ответил. Капитан погиб, а больше никто вперед лезть не хотел.
— И что мне с вами делать? — спросил он сам себя. — Убить? Как-то это расточительно. Да и как потом с вашими торговать. Придётся миром обойтись, получается. Согласны?
Снова тишина ему была ответом.
— Хорошо, что согласны, — кивнул он поощрительно. — Правила у нас простые. Вы должны каждый день приносить по жемчужине, — достал он из кармана маленький светящийся камень размером с фалангу мизинца. — Принесли — получили еду. Не принесли — не получили. Просто, да? На этом инструктаж закончен.
— Можно задать вопросы? — всё же вышел я вперед, и тут этот мужчина впервые посмотрел на меня.
Оценивающе.
— Задай, почему нет.
— Где мы будем жить?
— Где хотите. Место в доме стоит две жемчужины в седмицу. У одежды, оружия, лекарств, специй и всего остального тоже есть цена. Как накопите, приходите, поторгуем.
— Есть какие-то правила поведения?
— Негласные, — усмехнулся он, продолжая сверлить во мне взглядом дырку. — Рабов убивать нельзя.
Это прозвучало издевательски, учитывая смерть капитана.
— За стену заходить нельзя. Всё. С остальным сами разберетесь.