- Заносите! – крикнул Дайдор, после чего солдат из коридора внёс гигантский рупор, под стать самому музофону, и взгромоздил его на соответствующее место в «каменном гробе».
- На! – протянул мне коротышка обод, который одевается для считывания песни из памяти, а сам в это время достал сумку с накопителями и алмаз.
Одел ободок на голову и, как и ранее в комнате Амалии, сконцентрировался на песне.
В этот раз ощущения были другими. Если от музофона баронессы мне «щекотало» мозги, то от этого, наоборот, в сознании появилась невероятная ясность. Голова стала лёгкой и светлой, полностью ушли все посторонние мысли и осталось единственное воспоминание – песня, которую я, почему-то, хотел записать в тот момент, когда Дайдор положил накопитель в соответствующий стаканчик – Shaka Ponk – Te gusta me.
Стоит отдать должное, музофон Дайдора сожрал на запись песни всего пятьдесят единиц маны – в четыре раза меньше, чем устройство Амалии.
После записи композиции я отошёл к центру комнаты, а Дайдор гордо встал рядом со мной и скомандовал одному из своих учеников положить новый накопитель, чтобы запустить запись.
И вот… песня заиграла.
Когда зазвучали первые «дю-дю-дю-дюрю-м-м-ммм» от солиста у меня всё в потрохах похолодело, в мыслях всплыл тот ужас, который сейчас произойдёт, и я рванул к музофону, чтобы вытащить накопитель и остановить воспроизведение, но не успел…
Как только приблизился к устройству, из рупора ударил звук электрогитары. Ударил в прямом смысле слова – меня звуковой волной отбросило назад, крепко приложив спиной о каменную стену.
Стёкла из всех окон вылетели, как из пушки, засыпав прилегающую территорию осколками, фарфоровые вазы в зале и коридоре превратились в труху, а часть мебели покорёжило. Хрустальная люстра, на этот раз всего за сорок золотых, взорвалась прямо на потолке, засыпав пол мелким бисером.
У самого же музофона разворотило рупор, как в диснеевских мультфильмах – ромашкой. После десяти секунд воспроизведения мелодии в устройстве что-то громко «крякнуло» и оно замолчало.
Я с трудом встал с пола, ощущая, как регенерация заживляет трещину в затылке и лопнувшие барабанные перепонки. Хоть все травмы и излечились, но в ушах до сих пор стоял звон, а в голове был гул, как будто я прижался к двигателю взлетающего боинга.
Мутным взглядом осмотрел состояние замка и снова впал в ярость – разрушений было больше, чем от сбежавших из клетки пикси.
Подошёл к лежащему на полу Дайдору, за грудки поднял виновника беспорядка в воздух и заорал:
- Ты что, собирался меня убить?
Гном не отреагировал на мои слова. Было видно, что Дайдор с трудом приходит в себя от обморока, а из его носа и ушей течёт кровь. Когда коротышка, наконец, взглянул на меня, пришлось повторить свой вопрос, хорошенько встряхнув тушку гнома.
- Я тебя не слышу. – прокричал Дайдор, испугано ощупывая уши – Я не слышу, что ты говоришь! Я оглох!
Повернулся к вбежавшим с улицы солдатам, которые сейчас с отвисшей челюстью оглядывались в центральном зале, пытаясь понять, что, вообще, могло произойти.
- Позвать сюда целителей. Этих троих – указал рукой на гнома и двух его учеников – излечить и под арест в казематы.
- Есть милорд! – ответил один из солдат и убежал, видимо, за целителями.
- В казематах их до моих распоряжений не кормить, только воду давайте. – сказал я оставшимся солдатам – И разденьте их догола, пусть помёрзнут, думая над своими поступками.
- А ты – прошипел всё равно не слышащему меня Дайдору – за это ещё ответишь!
Бросив гнома на пол, я пошёл в свою комнату, чтобы сменить одежду, которая была изрезана осколками стекла и фарфора.
Переодевшись, спустился на первый этаж и минуту наблюдал, как рабы и слуги устраняют последствия бедствия, после чего, наконец-то, направился в армейские казармы.
Глава 25 (50)
Переодевшись, спустился на первый этаж и минуту наблюдал, как рабы и слуги устраняют последствия бедствия, после чего, наконец-то, направился в армейские казармы.
После обсуждения проблем с Аббасом и Игнусом мы отправились в общежитие стройбата. Общежитие представляло собой четыре многоквартирных четырёхэтажных дома, стоящих «коробкой». Во внутреннем дворике этой коробки располагалось два небольших одноэтажных здания: баня, разделённая на два зала – мужской и женский, а также большая прачечная. Оба здания снабжались горячей водой от одной маленькой дровяной котельной, стоящей между ними.
Причина встречи была простой – Игнус окончательно вынес мозг мне и Аббасу по поводу дисциплины попавших в его зону ответственности стройбатовцев. Посему было решено устроить публичный разбор полётов с объяснением возможных наказаний за тот бедлам, который свежеиспечённые недосолдаты периодически творили.