Англия не желает, чтобы Германия была мировой державой. Франция же не желает, чтобы вообще существовала на свете держава, именуемая Германией. Это все же существенная разница. Ну, а ведь злобой дня для нас сейчас является не борьба за мировую гегемонию. Сейчас мы вынуждены бороться просто за существование нашего отечества, за единство нашей нации и за то, чтобы нашим детям был обеспечен кусок хлеба. И вот, если мы учтем все это и спросим себя, где же те государства, с которыми мы могли бы вступить в союз, то мы должны будем ответить: таких государств только два — Англия и Италия». (Часть 2, глава XIII.)
Что бросается в глаза в этой восстановленной цитате? Прежде всего упоминание об Англии (чтобы избежать этого упоминания по требованию английских заказчиков, Владимиру Богдановичу и пришлось обкорнать цитату). Общий же смысл изменяется резко. Гитлер говорит не о том, что нужно воевать с Францией, а о том, что она никогда и ни за что не может быть союзницей Германии. А вот Англия может. Более того, на последующих страницах он указывает, что Англия не только может, но и должна стать союзницей Германии, потому как не в ее интересах чрезмерное усиление Франции на континенте.
Далее, в цитате имеется упоминание о Рейне, ради обладания которым Франция и будет «стремиться к тому, чтобы Германия представляла собою слабое и раздробленное государство». Тут надо вспомнить, что как раз в это время происходила французская оккупация Рура (войска были выведены оттуда только в августе 1925 года). Более того, французам удалось найти кучку сепаратистов, которые в октябре 1923 года провозгласили «независимую Рейнскую республику», которая тут же была признана Францией. В то же самое время глава Баварской республики (входившей в состав единой Германии) вел переговоры с французами об отделении Баварии от Германии и признании Францией этого факта. Фактически Бавария уже стала независимой, но тут вмешался Гитлер со своим Пивным путчем, разгромив который берлинское правительство заодно покончило и с баварскими сепаратистами.
В этом контексте становится ясно, почему Гитлер называет Францию В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ главным врагом Германии. Фактически французы приступили к осуществлению своего плана расчленения Германии, который им не удалось провести в Версале. И Гитлер совершенно справедливо указывает, что единственным, кто может помешать Франции, является Англия. Один раз она уже провалила планы французов (не из любви к немцам, а из своих интересов), провалит и во второй.
Кстати, еще показательнее в этом отношении вторая цитата, от которой В. Суворов оставил только хвостик:
«Даже для нас, национал-социалистов, сейчас представляет еще известную трудность убедить наших собственных сторонников, что Англия в будущем может быть нашей союзницей. Наша еврейская пресса очень хорошо умела и умеет концентрировать всю ненависть на Англии. А многие добрые, но наивные немцы поддаются на эту еврейскую удочку и начинают направо и налево болтать о том, что не сегодня завтра Германия «возродит» свою морскую мощь, начинают выносить протесты против того, что нас лишили колоний, и грозятся не сегодня завтра вернуть себе эти колонии и т. п. А негодяям евреям только этого и нужно; они тщательно собирают весь этот материал и посылают его своим сородичам в Англию для их пропагандистских надобностей. Казалось бы, даже самым неискушенным в политике немцам нетрудно понять, что сейчас у нас на очереди вовсе не борьба за укрепление «морской мощи» Германии. Ставить себе такие цели, не укрепив предварительно наших позиций в Европе, было нелепостью уже до войны, а в нынешней обстановке такая глупость равносильна преступлению.
Можно поистине прийти в отчаяние, когда наблюдаешь, как еврейским интриганам легко удается занять добрых немцев десятистепенными вопросами и пустыми демонстрациями, в то время как Франция систематически рвет на части наш народ и планомерно душит нашу независимость». (Часть 2, глава XIII.)
И тут Гитлер говорит о том, что В ДАННЫЙ МОМЕНТ Германию должны волновать не колонии, не возрождение морской мощи, а борьба за то, чтобы не дать Франции раздробить единую Германию.
Как видите, речи о том, что между Германией и Францией должна начаться война (хоть в ближайшем будущем, хоть в какой-то дальней перспективе), Гитлер не ведет. Не ведет он их и далее, «на протяжении многих страниц и глав», хотя бы потому, что до конца книги остается всего две главы, одна из которых целиком посвящена восточному вопросу, т. е. проблемам поиска жизненного пространства (где, догадайтесь сами). Впрочем, в последней главе своей книги Гитлер возвращается к Франции: «Только тогда сможем мы действительно довести дело до конца и прекратить вечную бесплодную борьбу между нами и Францией, стоившую нам столь многих жертв». (Часть 2, глава XV.) Вот так вот, борьба с Францией бесплодна, стоила Германии многих жертв, так что нужно ее прекратить. И прекратить потому, что это «…должно открыть нашему народу возможность завоевать себе новые территории в другом месте». (Там же.) Надеюсь, тут тоже не нужно указывать, каково же это «другое место»?
4