Мессия
Читая Новый Завет, мы видим, что во времена Иисуса мессианские ожидания были неотделимы от надежды иудеев на освобождение от римского влияния. Но из литературы этого периода почти невозможно воссоздать стройное мессианское учение. Не во всех писаниях, посвященных будущему Божественному спасению, присутствует отчетливый мессианский элемент. Если мессианские упования и встречаются, то они обычно связаны с некоторыми сторонами ветхозаветного учения, например, с ожиданием нового царя из колена Давидова (Иез. 34:23), Страдающего Раба Господня (Ис. 53) и Сына человеческого в Книге Даниила. Эти ожидания многообразно проявляются и в период между двумя заветами.
Ессеи ожидали Мессию, который поведет их в последнюю битву со злом. Похоже, однако, что на самом деле они искали двух мессий: царя и священника. В Псалмах Соломона (конец I века до н. э. — начало I века н. э.) выражена надежда на пришествие царя–воителя из колена Давидова, который соберет рассеявшийся народ Израиля на его земле и будет править им в чистоте и справедливости, подчиняя все остальные народы {Псалмы Соломона, 17:21—46; 18). Но этот персонаж, по–видимому, не имеет божественного происхождения. С другой стороны, Сын человеческий — Божественная фигура из Дан. 7 — снова появляется в / Енох. 45—57. Это сверхъестественная, предсущая личность, Которая правит народами и, в конечном счете, поведет их на суд. Таким образом, у иудеев, знавших Иисуса, имелся некий комплекс идей, на который можно было опереться при формировании представления о Мессии. Из Евангелий следует, что превалировало представление о царственном воителе (Мф. 22:42; Ин. 6:15). Сам Иисус проявлял осмотрительность в применении по отношению к Себе мессианских представлений (Мф. 9:30), однако в Своем самоопределении часто ссылался на ветхозаветные обетования.
Иисус
Жизнь Иисуса следует рассматривать в контексте иудейского мира, особенности которого мы кратко описали. Галилея, где началось Его служение, — это область, которая в иудейском расколе поддерживала традиционные ценности и которой не коснулась эллинизация. Здесь Он избрал Своих учеников. Очевидно, они находились под влиянием различных широко распространенных идей. Один из них был зилотом (Лк. 6:15). Другие, несомненно, склонялись к представлению о Мессии — царственном воителе, который установит свое царство (Мк. 10:35—45; Деян. 1:6). Матфей, как известно, был сборщиком налогов на службе у римлян. Можно представить, какие разногласия были на первых порах у двенадцати апостолов!
Учение Иисуса обращалось к важнейшим проблемам тех дней: истолкованию закона, совершению жертвоприношения, соблюдению субботы, отношениям с Римом и спасению «Израиля» — проблемам, которые, как мы видели, раскололи общество иудеев. Кроме того, Он, по–видимому, нашел поддержку у тех, кто ожидал Мессию. Но, как вскоре обнаружили ученики, Он упорно пресекал все попытки подогнать Его под какой–то стереотип — возможно, именно поэтому терпение Иуды Искариота иссякло. Иисус утверждал Свое высшее право в отношении субботы (Мф. 12:8); настаивал на превосходстве «милости» в вопросе соблюдения ритуала, столь дорогом сердцам фарисеев (Мф. 9:13; 12:12); по поводу закона заявлял, что пришел «исполнить» его (Мф. 5:17), но осуждал тех, кто щепетильно выполняя мельчайшие требования закона, пренебрегал его сущностью (Мф. 23:23). Провозглашенное Им царство было не обещанием победы Израиля, а суровым предостережением избранному народу (Мф. 13:1—51; Мк. 12:1 — 12). Даже Храм не был неприкосновенной святыней. Отношение Иисуса к Храму и священникам было двойственным, ибо Он, несомненно, признавал их высокий авторитет в повседневной жизни (Мф. 8:4), но о Себе говорил, что «здесь Тот, Кто больше Храма» (Мф. 12:6). В других местах Он называет Себя истинным «Храмом» (Ин. 2:19–22; ср.: Мк. 14:58). Своим учением Иисус поставил людей того времени перед трудным выбором. Его проповедь подразумевала переосмысление всех аспектов жизни народа и древнего завета между Богом и Израилем. С этого времени народ Божий не нуждался ни в каких национальных ограничениях (Мф. 8:10–12). Учение апостолов, особенно Павла, тоже обращается к этим темам (Рим. 3:21–22 — о законе; Рим. 9–11 — об Израиле; Гал. 3:27—29 — об иудеях и язычниках; 1 Кор. 3:16 — о распространении понятия «Храм» на церковь; ср.: Евр. 10:11 — 18, где Иисус одновременно и великий священник, и жертва).
Церковь и иудаизм
Отделение Церкви от синагоги не могло быть быстрым и легким. Позиции иудейских лидеров вначале не совпадали. Первыми в оппозицию к Церкви встали саддукеи, которые возражали против учения о воскресении и его мессианских истолкований (Деян. 4:1—3; 5:17—18). При этом некий фарисей по имени Гамалиил выступил в защиту апостолов, по всей вероятности, непреднамеренно (5:33—39). Это могло произойти потому, что первоначальная проповедь апостолов открыто не покушалась на статус Храма и ритуальные установления. Но когда Стефан совершил это, иудейские лидеры единодушно приговорили его к смерти (Деян. 7:42—60). Таким образом, иудейские лидеры уже на раннем этапе воспринимали христиан как некую отдельную группировку. Преследования Ирода Агриппы I (царя Иудеи, 41—44 гг.) касались, к удовольствию иудеев, только христиан (Деян. 12:1—2). А когда христиане не примкнули к иудейскому восстанию 66—73 гг., отношения еще больше обострились. Христиане пали жертвой репрессий, а Иерусалимская церковь бежала в Пеллу, в Трансиорданию. Но окончательное разделение Церкви и синагоги произошло только после восстания Бар–Кохбы в 132—135 гг.