Выбрать главу

Различие последствий 70 года для двух этих общин очевидно. Разрушение Иерусалима естественно подвигло иудеев на великую переоценку ценностей и пробудило воспоминания о прежних опустошениях, произведенных иноземными властителями. С другой стороны, Церковь, несмотря на свои собственные страдания, могла рассматривать это событие как исполнение слов Иисуса (Мф. 24:1—2). Послание к Евреям (хотя время его создания и авторство оспариваются) показывает, что первоначальная Церковь согласилась с тем, что ритуалы, связанные с Храмом (или «скинией»), больше не имеют отношения к тем, кто во Христе.

Статус закона и иудейской исключительности был на протяжении этих десятилетий болезненным вопросом для христиан. Несомненно, что в Иерусалимской церкви были те, кто неохотно отказывался от своих глубоко укоренившихся иудейских традиций, о чем свидетельствует присутствие на Иерусалимском соборе фарисеев (Деян. 15:5). Побежденные тогда доводами Петра, они все же сохраняли значительное влияние. Когда Павел возвратился в Иерусалим из своего третьего миссионерского путешествия, Иаков (брат Иисуса), возглавлявший в это вемя Иерусалимскую церковь, выразил беспокойство ряда ее членов тем, что Павел препятствовал соблюдению обрядовых предписаний среди новообращенных (Деян. 21:20—26). Понятно, что верующие испытывали сильное искушение вернуться к иудейским обычаям. Павел сообщает, что даже Петр поддался в Антиохии этому искушению (Гал. 2:11–12). А в самой Палестине это было одной из величайших проблем, стоявших перед ранней Церковью. Люди, которые не были привязаны к иудейским традициям, вполне могли быть изгнаны под давлением властей. Возможно, это и явилось подлинным началом обращения язычников.

Обращение язычников

Однако важнейшим стимулом к обращению язычников послужили путешествия апостола Павла. В результате его миссионерских путешествий в Малую Азию и Грецию во многих местах Средиземноморья вскоре возникли христианские церкви. Целью его первого путешествия были Кипр и некоторые города Малой Азии; целью второго — Македония, а третьего — духовное укрепление уже прежде основанных им общин в Малой Азии (см. карты в комментарии к «Деяниям апостолов»). Эти поездки были совершены до 58 г. Правда, в Риме церковь уже существовала и на первый взгляд процветала, когда примерно в 57 году Павел писал свое Послание к Римлянам, как раз накануне прибытия туда.

Стратегия Павла была рассчитана в первую очередь на синагоги. Тем не менее обращению подлежали именно «язычники», и молодая Церковь состояла как из иудеев, так и из язычников. Но и здесь вскоре возник вопрос о статусе закона. Отчасти это произошло потому, что сначала Павел обращался к синагоге. Но внутри Церкви были люди, которые усердно содействовали «иудейскому» пониманию Евангелия. Павел страстно возражал им в Послании к Галатам (Гал. 3:1—5; 5:2—12). Павел действительно обрезал Тимофея, используя это как тактический прием во время посещения иудеев (Деян. 16:3), хотя знал, что само по себе обрезание не имеет уже никакого значения (1 Кор. 7:19). Сущностью его благовествования было спасение через Христову благодать, а не через закон. Как и в самой Палестине, иудеи рассеяния понимали, что это весьма серьезно угрожает их верованиям, и потому, если они не обращались, то оказывали решительное сопротивление новой религии (Деян. 14:19).

Рим тоже очень быстро осознал, что произошло какое–то изменение; император Нерон в своих гонениях смог отделить христиан от иудеев, которые представляли их виновниками громадного пожара в Риме в 64 г. н. э. Это стало важным событием для Церкви в целом, ибо означало, что она больше не может пользоваться покровительством Римской империи, которое обычно оказывалось иудаизму как religio licita (дозволенной религии). Дальнейшие гонения произошли в правление Домициана (81–96 гг. н. э.), хотя они распространялись и на иудеев. Жестокость менее просвещенных римских императоров отражена в Книге Откровение, где империя выступает в роли старого тирана — Вавилона.