Третий и наиболее важный аспект проблемы страдания, исследуемый в Книге Иова, имеет более личностный характер: как я должен переносить страдание? что я должен делать, когда страдание приходит ко мне? каково должно быть мое отношение к нему? Если мы сопоставим вопрос о том, какой реально может быть наша реакция на страдание, с вопросом о происхождении страдания, то этот последний покажется чисто риторическим. Ответ на него покажется не столь важным в сравнении с вопросом, существует ли незаслуженное страдание. Этот последний, третий вопрос — самый трудный, и нужна целая Книга Иова, чтобы ответить на него.
Показывая реакцию Иова на страдание, эта книга дает два различных, но дополняющих друг друга ответа. Первый ответ дан в прозаическом вступлении в первых двух главах. Иов отвечает на все несчастья, которые обрушились на него, спокойным признанием воли Бога; он способен благословлять Бога и за все, что Он дал ему, и за то, что отнял все это (1:21), то есть и за доброе, и за злое (2:10). Если кому–либо из страдальцев удастся проявить такую же покорность, какую показал Иов, они действительно благословенны. Если, подобно ему, они не закрывают глаза на реальность своего страдания и не пытаются бежать в прошлое, если они не настолько удручены постигшим их горем, чтобы забыть все прежние благословения, в этом случае можно сказать, что Книга Иова их чему–то научила. Однако немногие принимают страдание с покорностью; скорее они сочетают в себе Иова терпеливого и Иова, не готового к терпению.
Ответ на вопрос: «Что мне делать, когда приходит страдание?» — возникает из глубин пораженного горем и смятением ума Иова и раскрывается в его речах в поэтической форме (между главами 3 и 31). Когда Иов уже больше не может спокойно принимать происшедшее с ним, когда горечь и гнев, как выражение чувства богооставленности, переполняют его, когда даже мысль, что Бог преследует его, приходит к нему, тогда Иов делает то, что должен сделать. Он уже не пытается подавить в себе враждебность к Богу за случившееся с ним; он говорит «в стеснении духа» своего и жалуется «в горести души» своей (7:11). Он жалуется и кричит в гневе и отчаянии не просто в воздух — его горькое сетование обращено к Богу.
Хотя временами Иов резок и несправедлив к Богу, его протесты адресованы верно, ибо он понимает, что иметь дело ему придется действительно с Богом. Именно потому, что он устремлен к Богу, в конце концов Бог Сам является ему (главы 39 — 41). Однако страдания Иова не прекращаются оттого, что Бог ответил ему. Но он обнаруживает, что был несправедлив к Богу, и его горечь все–таки утихает от общения с Ним. И несмотря на горькие слова, адресованные Богу на протяжении всей книги, поразительно, что Бог хвалит Иова за то, что тот говорил о Нем «верно» (42:7–8). Это может означать лишь одобрение того, что Иов в своем страдании обратился всем своим существом к Богу и потребовал объяснения.
Если бы эта книга могла вслух говорить с людьми, подобно Иову, страдающими по неизвестной им причине, она бы сказала следующее: пусть терпеливый страдалец Иов станет для вас образцом настолько, насколько это возможно. Но когда вы уже не в состоянии больше выносить свое страдание, пусть ваше горе, и гнев, и нетерпение направят вас прямо к Богу, потому что в конечном счете Бог — источник страдания, и только встретившись с Ним, мы получаем облегчение.
Иов — центральная фигура в книге, но не единственная. Что могли его друзья предложить ему в его страдании? Могут ли их слова утешить тех, кто, находясь в горе, читает эту книгу? Елифаз говорит, что, если ты невинен, страдания твои не могут быть продолжительными, и спрашивает: «…погибал ли кто невинный, и где праведные бывали искореняемы?» (4:7). Если Иов — действительно богобоязненный человек, он может быть уверен, что страдания его временны. Вилдад, твердый сторонник доктрины возмездия, подтверждает свою теологию фактом гибели детей Иова, бывших, по всей видимости, большими грешниками (8:4). Поскольку Иов все еще жив, следовательно, грех, за который он наказан, не очень страшен и он должен утешаться тем, что ему оставлена жизнь. Софар уверен, что страдание — это всегда результат греха, но, веря в милосердие Бога, он предполагает, что наказание Иова гораздо меньше того, которое он заслуживает от справедливого Бога (11:5—6). Елиуй видит в страдании путь Божественного общения, предостережение от будущих согрешений.