19:1—29 Шестая речь Иова: Иов гневается
Начало, середина и конец этой речи (2—6, 21—22, 28—29) представляют собой обращения к друзьям. Между ними вкраплены: жалоба (7–20) и выражение одного горячего желания, твердого знания и страстной мечты (23–27).
19:1–6 «Доколе будете мучить душу мою и терзать меня речами?» Здесь Иов скорее гневается, чем скорбит. Речь не о том, что Иов на самом деле замучен своими друзьями (2), но он начинает видеть в них своих врагов, которые вольно или невольно терзают его своими сентенциями. Они пытались унизить его, но безуспешно (3). Он не признает за собой вины и протестует, говоря, что, если даже он и согрешил, то не против них, поэтому их атаки на него несправедливы (4). Если же им угодно видеть в нем своего врага и упрекать его позором его страдания как доказательством его греховности (5), то им следует знать, что он прав, а не прав Бог, который ниспроверг его (6).
19:7—20 «Воспылал на меня гневом Своим». 7—12 Иов рассказывает о зле, причиненном ему Богом, очень выразительно, используя необычайно яркие образы, символизирующие насилие и расправу: это человек, подвергшийся ограблению, беспомощный, ибо никто не слышит его криков (7); это путник, дорога которого блокирована и окутана тьмой (8); это князь, свергнутый чужеземцем и лишенный славы своей (9); это дерево, срубленное или вырванное из земли (10); это человек, обнаруживший, что друг его стал ему врагом (11); это царь или город, осажденный вражеской армией (12)
13–20 В стихах 7–12 мы видели только образы физического насилия; здесь же нет никого, поднимающего руку или хотя бы повышающего голос на Иова, — здесь выступает буквальная правда о том, что на самом деле испытывает Иов. Он оглядывается на своих родственников и знакомых (13–14), на своих домашних слуг (15—16), на жену (17), на соседских детей (18) и всех знавших его (19). Куда бы он ни бросил взгляд, везде он встречает отчужденность и вражду. И во всем этом, пусть не прямо, виновен Бог, именно Он — причина этих страданий. Ведь для всех, кто знает Иова, эти страдания — свидетельство его ужасной греховности. Опасно иметь дело с таким нечестивцем. «Кости мои прилипли к коже моей и плоти моей» — вот результат Божьего гнева на Иова. В нормальном состоянии кости — это основа, каркас человеческого тела, а плоть и кожа как бы держатся на них; Иов же настолько слаб, что организм его находится на грани разрушения: кости уже не держат тело — настолько они бессильны.
19:21–22 «Помилуйте меня вы, друзья мои». Может показаться странным, что Иов умоляет друзей пожалеть его после многочисленных предшествующих нападок на них (напр.: 6:15–17; 12:2–3; 13:2). Все проясняется, если мы поймем, что он не ищет сочувствия вообще, а просто просит их прекратить преследовать его своими речами.
19:23–27 Желание, знание и страстная мечта Иова. Основной акцент в этих знаменитых словах Иова поставлен на его мечте о том, что пока он еще жив (я во плоти; 26), он встретит лицом к лицу Бога как своего оппонента в каком–нибудь суде, и тогда будет услышано его требование об оправдании и будет восстановлено его доброе имя.
Иов не надеется, что Бог отзовется на его призыв прибыть в суд; поэтому желает он только одного: чтобы его просьба о признании его невиновности была бы зарегистрирована где–нибудь в письменной форме, сохранилась бы и после его смерти и, возможно, когда–нибудь была бы удовлетворена. Но желание это — чтобы его слова, его законные притязания резцом железным… на вечное время на камне вырезаны были (24) — неисполнимо. Единственным навечно записанным свидетельством его просьбы была клятва о невиновности, которую однажды он вознес небу (ср.: 16:19–20). Что знает Иов? Что Бог — его враг (ср.: 6:4; 10:8–14; 13:24; 16:7—14; 19:7—12), что он никогда больше не познает добра (7:7), что вскоре он умрет (7:21; 10:20; 16:22), что Бог убьет его (12:15; 16:18) и так далее. Но о чем он мечтает? Его страстное желание — встретить Бога и говорить с Ним (13:3,22) для того, чтобы отвоевать у Него оправдание прежде, чем он умрет. Поэтому истаивает сердце… в груди его (27). Раньше он совсем не верил, что в конце концов будет оправдан, но теперь он говорит: Я знаю (25), даже если оправдание придет к нему после смерти.
25—27 Эти ключевые стихи можно перефразировать следующим образом: я знаю, что мой защитник жив и он все–таки придет, чтобы заступиться за меня на земле, даже если плоть моя к тому времени совсем истлеет. Но я очень сильно хочу встретить Бога пока я еще живу, хочу увидеть Его своими глазами, а не глазами другого человека. Защитником, «искупителем» Иова едва ли может быть Сам Бог, поскольку Он — враг; должно существовать какое–то его собственное подтверждение своей невиновности, которое могло бы послужить ходатайством за него на небе (16:17). Как и в земном суде, где последнее слово предоставляется победителю в тяжбе, так и его собственное клятвенное слово, надеется Иов, станет последним и решающим. Но это возможно, по–видимому, не раньше, чем распадется кожа его (25), то есть после смерти. Таково ожидание Иова, неистовое же желание его заключается в том, чтобы увидеть очищенным, оправданным имя свое еще при жизни.