Фактически каждая из трех основных частей Бытия — «протоистория» (гл. 1 — 11), рассказ о патриархах (гл. 12 — 35) и история Иосифа (гл. 37 — 50) — может иметь древнее происхождение. Ближайшие аналоги Бытия 1 — 11 на древнем Ближнем Востоке — эпос об Атрахасисе, эпос о Гильгамеше, Шумерский рассказ о потопе и Шумерский царский список — датируются началом второго тысячелетия. Образ жизни и религия патриархов, изображенные в Бытие 12–25, не похожи на образ жизни и религию периода Моисея и последующих времен. Имена, религиозные обычаи и правовые нормы, засвидетельствованные в этих главах, находят параллели во втором тысячелетии. Наконец, в истории Иосифа имеются особенности, которые дают возможность отнести эти события к эпохе Рамессидов, т. е. примерно ко временам Моисея.
Тем не менее текст Бытия изобилует намеками на то, что даже если эта книга была создана значительно раньше, в царский период она, по меньшей мере, была переработана. Такие понятия, как «Дан» (14:14), «Халдейский» (15:7), «Филистимская» (21:32,34) или титул Иосифа «господин во всем доме его» (45:8) производят впечатление модернизации, осуществленной ради большей доступности этих историй читателям периода царств. Патриархальная религия тоже описывается с точки зрения более поздней эпохи. Впервые имя «Яхве» (Господь) было открыто Моисею: патриархи почитали Бога под именем «Эл–Шаддай» (Бог Всемогущий; Исх. 3:13—14; 6:3). Но Бытие, осведомленное в том, что Бог, который говорил с Моисеем, — это Бог, которого знали патриархи, чередует имена. В речах Бога заметна тенденция к использованию древних имен (Эл–Шаддай, Эл или Элогим), тогда как повествователь часто говорит о Боге, используя позднейшую терминологию: «Господь» (Яхве).
Традиционная документальная теория и новейшие радикалы относят источник Р к эпохе вавилонского плена, не ранее. Мы не будем рассматривать утверждение, что некоторые фрагменты Бытия (напр., гл. 17, 23) принадлежат источнику Р; вопреки критическому соглашению, эти отрывки действительно выглядят более поздними частями Бытия. Нас интересует огромное количество постановлений о богослужении между Исх. 25 и Чис. 36. Язык и содержание этих разделов доказывают, что материалы Р значительно древнее периода плена. Милгром убежден, что они отражают богослужение в первом, т. е. Соломоновом, Храме. А Харан обнаружил здесь даже некоторые элементы богослужения в скинии. Следовательно, эти материалы вполне могли быть созданы в эпоху Моисея. Тщательное изучение Второзакония Милгромом и Макконвилом показало, что оно имеет отношение к источнику Р. Вопреки утверждениям Велльгаузена и его документальной теории, Второзаконие было написано позднее Р, о чем говорит и порядок библейских книг.
Это подводит нас к последнему вопросу — о дате создания Второзакония. Более ста лет эта дата считается точкой отсчета в критических дебатах; все остальные части Пятикнижия датируются относительно Второзакония. Современная критическая дискуссия даже не проверяет эту предпосылку. Одни подвергают сомнению анализ источников, другие могут заново датировать J и Р, но в том, что Второзаконие возникло в конце VII века, почти никто не сомневается. Считается, что сходство стиля Второзакония со стилем Иеремии и книг Царств, а также наличие в нем программы реформ Иосии доказывает его происхождение в эту эпоху.
К сожалению, здесь невозможно обсудить эти аргументы надлежащим образом. Но необходимо указать на отсутствие в них ясности и определенности. Во–первых, сходство литературного стиля не доказывает, что Второзаконие, Книга Пророка Иеремии и книги Царств были созданы в одно время. На древнем Ближнем Востоке литературный стиль менялся довольно медленно. Более вероятно, что Иеремия и автор книг Царств цитировали или ссылались на более раннее Второзаконие, чтобы придать своим высказываниям большую убедительность. Похоже, что Иеремия ссылается на все части Второзакония, но никогда — на так называемую «деуторономическую историю» (т. е. Нав. — 4 Цар.). Во–вторых, Второзаконие не содействует реформе Иосии; оно не призывает сосредоточить богослужения в Иерусалиме, напротив, оно настаивает на том, чтобы жертвы приносились на алтаре, сооруженном в том месте, которое Иосия позже назовет «высотой», а именно на горе Гевал (Втор. 27:5—7). Это не позволяет считать Второзаконие программой или оправданием реформ Иосии. В–третьих, Второзаконие, по–видимому, не знает о больших религиозно–политических проблемах конца периода царств. Ему неведомо разделение народа на два царства. Оно не дает подробного описания культа Ваала и других хананейских богов, а лишь порицает их в общих выражениях. С другой стороны, оно требует истребления хананеев, которые к VII веку давно перестали существовать как самостоятельная народность.