Примечания. 13 Здесь важны два свойства соли: она придает вкус пище и предохраняет ее от порчи. Раввины использовали эту метафору как символ мудрости (соль потеряет силу — букв. означает «стать глупым»). 14 Словесная картина: освещенный город на верхушке горы отражает эффект объединенных «огней», света, исходящего от каждого ученика. 16 Ср.: 6:1. Здесь подчеркивается разница между показным благочестием в гл. 6 и свидетельством, которым служит надлежащий образ жизни.
5:17–48 Иисус и закон (ср.: Лк. 16:17; 12:58,59; 16:18; 6:27–36). Этот большой раздел посвящен одной теме, и отдельные ее аспекты не должны рассматриваться в отрыве от целого. После темы «Иисус — „исполнитель" закона», которая изложена в общих формулировках (17—20), на шести примерах производится иллюстрация учения Иисуса, которое противопоставляется принятому истолкованию ветхозаветного закона (21—47), а далее следуют заключительный вывод (48).
В ст. 17–20 Иисус ставит закон наравне с пророками и подчеркивает, что пришел исполнить ветхозаветные установления (в смысле исполнения пророчеств до пришествия Иисуса; см.: 11:13 и Рим. 10:4; Гал. 3:24). «Исполнить» — означает воплотить в жизнь предначертанное в Писаниях, что и совершил Иисус. Но это исполнение закона не означало его упразднения; он остается в силе и требует неукоснительного и полного исполнения со стороны Его последователей (18,19). Остается вопрос, однако, как на учеников повлияло исполнение закона в Иисусе, и в ст. 20 отмечается, что неукоснительное соблюдение буквы закона (законничество книжников и фарисеев) не отвечает духу Царства Небесного. Здесь необходимо осуществить качественный скачок, и это раскрывается далее в ст. 21—47, где показано, как установления Иисуса выводят на более высокую ступень развития нравственного учения, по сравнению с базирующемся на ветхозаветном законе. Речь идет не о более скрупулезном соблюдении буквы закона, но о более глубоком понимании воли Божьей, которая священным образом запечатлена в этом законе.
В первых двух примерах (21—30) тот факт, что человек не совершает буквального убийства или прелюбодеяния, не решает существа проблемы. Подоплекой таких внешних действий служит внутреннее состояние ненависти и похоти. Если они коренятся в сердце, необходимы решительные усилия, чтобы преодолеть эти пороки, прежде чем они реализуются в конкретных внешних проявлениях.
Третий пример (31,32). Буквальное обращение к Втор. 24:1–4 приводит к оправданию развода при определенных обстоятельствах, но Иисус по–новому формулирует и подчеркивает первоначальный замысел Бога о неразрывности брачных уз (см.: более подробный коммент. к 19:3—12).
Четвертый пример (33—37). Иисус оставляет в стороне сложную дискуссию об относительной важности разных обетов (ср.: 23:16–22), подчеркивая важность послушания и верности, что делает клятвы и обеты необязательными. Здесь, как и в случае с проблемой развода, Иисус отдает предпочтение не тем требованиям закона, которые предназначены контролировать греховные проявления человеческой натуры, но первоначальному замыслу Божьему в этой связи. Нравственные критерии должны базироваться не на согласительной силе закона, но на непреложных установлениях Божьих.
Пятый пример (38—42). Естественное стремление к мести в Ветхом Завете регулировалось специальными установлениями, которые первоначально предназначались для ограничения рамок закона возмездия (око за око и др.). Но возведение этого принципа на уровень индивидуальных нравственных норм превращало его в своеобразный свод персональных привилегий. На целом ряде ярких примеров (39—42) Иисус, в противовес этому, призывает не только отказаться от мести, но не настаивает на возмездии даже в случае, если оно имеет под собой законные основания. Это нравственный принцип отказа от своих интересов во благо другим.
И, наконец, следует естественный вывод о том, что ветхозаветная заповедь любить своего ближнего вызывает неизбежное следствие — ненависть к соседу заменяется на неожиданную заповедь любить своих врагов (43—47). Здесь также Иисус выходит за рамки ясного учения ветхозаветного закона и предлагает этическое начало, которое резко противостоит привычным человеческим ценностям.
Таким образом, все эти примеры демонстрируют, что на смену поверхностного соблюдения буквы закона пришли радикальные поиски понимания истинной воли Божьей. Это выходит за рамки буквального истолкования закона и может в отдельных случаях оставить его в стороне, по мере того как Иисус Своим авторитетом (…а Я говорю вам) раскрывает совершенно иную шкалу ценностей, которых должны придерживаться ученики. Эта мысль красиво и логично обобщена в последнем стихе: Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный. Законничество было оставлено далеко позади, а закон был исполнен.