— Неслабо, — сказал я, — четверо мужчин и одна женщина.
— С виду, может быть, непросто, но у нас все нормально, именно потому, что я — гений. Остальные просто очень одаренные, понимаешь. Нет, это сложно объяснить.
Внезапно я понял, кого мне напоминает Элинор, напомнила еще в первый раз, когда я ее увидел. Не так давно, составляя каталог, я наткнулся на фотоальбом. Фотографиям предшествовал внушительный текст, написанный тремя умными людьми. Сведений об авторах в книге не было; судя по всему, это были социологи. Книгу выпустило в 1965 году Европейское издательство и называлась она «Beat in Liverpool». Я увлекся книгой, пока ее обрабатывал, и узнал, как все тогда происходило: клуб «Пещера» на Мэттью-стрит, где играли «Битлз» и где они встретили Брайана Эпштейна; дневные и ночные выступления бесчисленных местных групп и девочки, которые ждали у входа, когда их впустят. Для меня, разумеется, все это были подробности давних легенд, но иногда мне страстно хотелось, чтобы моя юность прошла тогда и там, а не в те душные нулевые, когда я вырос. Фотографии в книге были черно-белые. Сначала были показаны трущобы Ливерпуля, тесно лепящиеся друг к другу дома, дети, гоняющие мяч на задних дворах, пабы, где рабочие читают газеты, банковские клерки в котелках, спешащие на работу, и, наконец, сцены в клубе. На некоторых фотографиях была видна публика во время выступлений, и на одном из снимков я обнаружил Элинор. Девочка лет шестнадцати или семнадцати, в центре, с близкого расстояния, сфотографированная по пояс. На ней пиджак с подкладными плечами и широченными лацканами, под ним виднеется, кажется, светлая блузка с темным воротничком, точно сказать нельзя: все снимки в альбоме слишком крупнозернистые. Иссиня-черные волосы, насколько можно судить по фотографии, стрижка в стиле «Битлз» того времени: так называемая «грибная шляпка»[41], как я недавно где-то прочитал, уши открыты. Судя по лицу, это могла быть младшая сестра Пола Маккартни. Элинор, или та, кого я принимал за нее, стояла довольно близко к сцене и, слегка запрокинув голову, расширив глаза и, подняв глаза, видимо, подпевала, во всяком случае, рот у нее приоткрыт и виден верхний ряд белоснежных зубов. Возможно, она выкрикивала или же беззвучно шептала в тот момент имя одного из музыкантов, стоявших на сцене.
Об этой фотографии я сейчас снова вспомнил и, как только мы пришли в библиотеку, попросил Фродо принести мне книгу. Он моментально понял, о какой книге идет речь и где она стоит, — иногда мне казалось, что он обладает теми же эйдетическими способностями, что и Зандер, — и живо доставил ее нам. Я быстро листал страницы в поисках нужного места, нашел фото и показал Элинор:
— Посмотри, она невероятно напоминает мне тебя.
Элинор посмотрела на снимок и кивнула.
— Ничего удивительного, — сказала она. — Это моя бабушка. My Granny. Это фото всегда стояло у нас дома на комоде.
— Твоя бабушка?
— Ну да, мать моего отца. Она умерла пару лет назад. Она тогда очень увлеклась всей этой клубной тусовкой вокруг «Пещеры» и некоторое время даже была подружкой одного музыканта, Мика Эйвори[42], пока не вышла замуж за солдата.
— Ее тоже звали Элинор?
— Нет, ее звали Эллис, урожденная О’Коннор. Собственно говоря, мы ведь все из Ирландии.
Из маленького закутка — там он устроил себе персональный кабинет — вышел Зандер и подал руку Элинор. Мы сели.
— Замечательно, что вы пришли, — обратился он к Элинор. — Я надеюсь, вы сможете нам помочь.
— Она точно поможет, — подключился я. — Потому что она — гений.
Как только я это ляпнул, произошло первое отчетливое соприкосновение между ею и мной. Под столом она безошибочно нанесла мне страшный удар по ноге, я скривился, но не вскрикнул и не застонал.
— Хорошо, мы сделаем вам кофе, — сказал Зандер, — и тогда начнем.
Когда через три часа я провожал Элинор обратно в «Алису», Ритц в серой куртке стоял посреди японского сада и граблями ровнял гравий вокруг большого замшелого камня. Он кивнул нам и крикнул: «Привет, Элинор!» Элинор кивнула в ответ и прокричала: «Привет, Пауль! Двигается дело?»
Тем временем мы подошли ближе, и Ритц мог ответить не на повышенных тонах, а нормальным голосом:
— Каким образом оно может двигаться? В японском саду ничего не должно двигаться. Здесь всегда должна быть неподвижность Будды. А у тебя как?
— Ну, неподвижность Будды — это не про меня, — ответила Элинор. — Я была в библиотеке, и теперь буду писать новую программу вот для этого юноши и его шефа, чтобы они могли свои книги быстрее по полкам расставлять. Так что в ближайшие два дня я занята, но потом мы сможем пойти пропустить по рюмочке.
41
Знаменитая стрижка группы «Битлз» с низкой и подчеркнуто прямой челкой, которую избрал для них легендарный менеджер группы Брайан Эпштейн. Ранее известна под названием «парижское каре»; изобретена парижским парикмахером Антуаном де Пари, который работал над образом святой воительницы Жанны д’Арк. «Каре» получило широкое распространение перед Первой мировой войной в артистической среде и среди жен представителей европейской богемы. Новая волна моды на эту стрижку пришлась на 1920-е гг., когда она стала исключительно популярной среди ведущих актрис Голливуда. В 1960-е гг. «каре» стало также мужской прической.
42
Мик Эйвори — в 1960-е гг. барабанщик британских групп «The Creation» и «Rolling Stones».