Исход
– Рады тебя видеть, Ру! – радостно встретил брата Тори. – Не представляешь, как ты вовремя. Мы уже хотели искать тебя в поселениях
– Я тоже рад, что смог вас найти. А что случилось, зачем я вам понадобился?
– Мы приняли решение уйти.
– Уйти?! Куда, почему?
– Я не могу больше видеть, как они истребляют друг друга! – не сдержался Ишу. – Каждый их удар отзывается неимоверным страданием во мне самом.
– Всё что я мог вложить в их головы, – спокойно сказал Тори, – я говорил им уже несметное число раз – больше людям это не нужно. Ты и сам знаешь, они стали изобретать свои учения. Некоторые из них в точности повторяют то, чему учил их я, другие, напротив, основаны на отрицании этих истин.
Так или иначе, мои речи теперь бесполезны, они осели в их умах, насколько это было возможно, и стали для них чем-то само собой разумеющимся, тем, что постоянно присутствует в их мыслях. Назовём это совестью или как-нибудь по-другому, неважно. Зачем им слушать меня, если есть условный голос внутри, довериться которому гораздо естественнее, чем слушать странного недобога.
Они в нас больше не нуждаются, и потому мы не в силах больше на них влиять, а значит, нам пора возвращаться, мы сделали всё, что могли, и теперь исход зависит от них.
– Скоро рассвет, идёмте, – посмотрев на небо, сказал Ишу.
– Нет, я остаюсь, – уверенно заявил Ру.
– Что? Почему? – почти одновременно удивились братья.
– Величие Света лучше видно в тени облаков.
– Хорошо, – улыбнулся Тори, – но помни, что Отец всегда готов принять тебя.
– Не забуду, – пообещал Ру и крепко обнял братьев на прощание.
Братья вместе вышли на горное плато, и в лучах восходящего солнца Ишу и Тори слились с Первородным Светом.
Ру, щурясь, смотрел на пылающий солнечный диск, торопливо сгоняя к нему облака, чтобы успеть насладиться истинной красотой восхода.
По ту сторону реки
– О, неужто сам Гермес решил почтить нас своим присутствием! – приветливо оскалился Харон, правя лодку к берегу. – С кем на этот раз?
– Парменион, странствующий поэт и философ, – представил Гермес любопытно озирающуюся по сторонам тень крепкого мужчины.
– И чем же он так угодил Богам, что удостоился твоего сопровождения?
– Нёс людям учение о справедливом устройстве Аида, в котором достойно жившим на земле не стоит бояться тёмных глубин Тартара, ибо им уготовано место в безмятежном Элизиуме.
– Хмм… Элизиум… и слово-то какое интересное. Будем надеяться, что его ожидает то, во что он верил.
– Так, вы трое, – Харон торопливо указал веслом на группку теней, стоявших поодаль от берега, – Приготовьте монеты и залезайте в лодку.
Те поспешили к перевозчику, протягивая ему тускло поблёскивающие серебряники.
– Парменион! – прикрикнул Харон на внимательно наблюдавшего за робкой процессией философа, – ты здесь собираешься остаться? Давай обол и садись скорее в лодку, мы и так задержались.
Парменион беспомощно развёл руками и, ища заступления, умоляюще посмотрел на стоящего подле Гермеса.
– Что?! Нет обола?! – рассвирепел Харон. – Хорошо же ты изучил устройство подземного мира! Счёл себя таким великим, что решил, будто явишься сюда и сможешь наплевать на вековые обычаи?!
В гневе он замахнулся веслом на дрожащую в страхе тень, но Гермес жестом остановил его.
– Успокойся, Харон. Мы же давно знаем друг друга. Парменион был хорошим человеком, поверь мне. Давай сделаем исключения для его доброй души.
– Нет! Без обола он останется на этом берегу!
– Зачем тебе эти бесполезные монеты, безумец?! – выйдя из себя, воскликнул Гермес. – Ты даже не сможешь их потратить!
– Не мною это было заведено… – устало бросил Харон, отплывая от берега.
***
Харон причалил и небрежно указал теням на дремавшего неподалёку Цербера:
– Спокойно проходите мимо, он вам не навредит, а там вас будут ждать.
Сам же он сошёл на берег и торопливо спустился по крутому склону в каменистый овраг, где за угловатым валуном хранил свои скорбные сокровища. С трудом сдвинув тяжёлый камень, Харон, озираясь, ссыпал несколько серебряных поверх других монет, наполнявших широкую трещину в горных породах.
И вдруг овраг наполнился жутким смехом налетевших со всех сторон эриний.
– Разбогател на несчастных душах и доволен!
– Неужто решил купить новую лодку или жадность всё ещё не позволяет?!
– Нет, этот жалкий старикашка хочет себе трон как у самого Аида!
– Смейтесь, ненавистницы, – лишь бросил привыкший к издевательствам эриний Харон, – скоро это утратит для меня всякое значение.