31.07
Сегодня я взял выходной. Ребята из деревни закончили свой амбициозный летний проект по ремонту и расширению бани и теперь звали всех на торжественное открытие. Вообще, баня почти такое же важное место общественной жизни Вознесенского, как и сельский клуб, поэтому отказаться от предложения было бы попросту неуважительно. К тому же в бане я частый гость в отличие от того же клуба. Да и в работах по восстановлению крыши пару раз помогал. Так что да здравствует сельский праздник!
***
Всё прошло на славу, попарились как следует, пообщались. Было даже весело. Но навязчивая мысль наладить отношения с Кариной не отпускала меня.
3.08
Первые дни августа одарили меня двумя новостями. Одна плохая, другая тоже.
Начнём с того, что заветный костюм апельсина отдали только что устроившейся девочке-студентке. Видите ли, она активная, в ней много жизненных сил (больше, чем в недавно мёртвом человеке, вот это да, не может быть!), да и для других костюмов она слишком миниатюрная, а вот новый фрукт ей в самый раз. С момента моей смерти справедливости в этом мире не прибавилось ни на грош…
Спонсор второй скверной вести другая студентка. Сегодня твёрдо решил пойти в кафе и всеми правдами и неправдами добиться второго свидания от Карины. За последние несколько дней я до мелочей продумал все возможные диалоги, просчитал десятки вариантов развития событий, прошёл по предполагаемым прогулочным маршрутам, прикинул, в какие кафе/кинотеатры мы можем зайти по пути… да что и говорить, я готов был претендовать на первый поцелуй! В итоге, когда я полный решимости заявился в «Сластёну», Карины там не оказалось. Решив, что ошибся с графиком работы, я вежливо расспросил у незнакомой мне официантки про объект моего воздыхания. Её звали Настя, и она оказалась подругой Карины. Та, как выяснилось, успешно сдала вступительные экзамены и осталась подыскивать себе работу в новом городе, а старое место у нас уступила Насте.
Помимо лучших лет, похищенных в молодости, теперь высшее образование украло мою нечаянную любовь.
Настю, кажется, очень заинтересовала моя персона. И она, идя на поводу у врождённой болтливости, ежеминутно, как бы невзначай, подходила ко мне и осыпала ворохом различных фактов, которые с каждым разом имели всё меньше отношения к Карине и даже к самой Насте.
Я понял, что оказался в эпицентре какого-то водоворота сплетен. Пришлось действовать быстро.
Я торопливо догрыз ненавистное безе (специально заказал, свой нелюбимый десерт, чтобы лучше прочувствовать горечь момента) и, пока Настя обслуживала чей-то столик, я оставил счёт и поспешил на свежий воздух.
Вдохнув полной грудью и с непривычки закашлявшись, я наконец-то почувствовал себя свободным. Что бы это ни значило.
4.08
Наверное, мне, прожившему свою жизнь от и до и оказавшемуся здесь снова, следовало бы постичь наконец её смысл. Не знаю… ума и мудрости у меня, кажется, не прибавилось, и потому я до сих пор убеждён, что весь на первый взгляд такой неуловимый и загадочный смысл жизни, в конечном счете, сводится к одному – осознать себя счастливым. В погоне за такими важными для нас мгновениями мы трудимся, мечтаем, отчаиваемся. И так из года в год. Всё ради главного откровения жизни: «Мы можем быть счастливы!».
Кто после этого посмеет назвать нашу жизнь лёгкой?!
8.08
Честно, когда я отнёс законченную тетрадь в «Угрюмую улитку», то зарекся писать. Но то ли от того, что мои записки исчезли на следующий же день и до сих пор не вернулись на книжные полки литкафе (или ими кто-то удивлённо зачитывается, или их сожгли; понятное дело я тешу своё самолюбие первым вариантом), то ли от того, что вся эта писанина уже вошла в привычку, и дни без неё мне кажутся бессмысленными и потраченными впустую, я начал вторую тетрадь.
Знали бы Слизнёвы, какого монстра они создали…
9.08
Не могу уснуть уже третий час. Кофе в термосе кончился. На улице вот-вот вольёт дождь. Делать решительно нечего. Продолжу ворочаться в постели, дожидаясь рассвета.
***
Кажется, я ненадолго задремал, но то, что сейчас творится на улице, это какой-то кошмар наяву. Прежде никогда не слышал такого грома. Его раскаты длятся по несколько минут, перетекая один в другой, словно и не собираясь заканчиваться. Похоже, будто все вокруг кипит в огромном котле неба. Вспышки молний то и дело освещают мои бледное трясущееся тело, врываясь в окна то справа, то слева.
Я зажёг свет, посмотрел в зеркало – лицо как у покойника. Без всяких шуток. Правда. Как будто я никогда и не оживал. Я очень боюсь… Боюсь, что меня убьёт молнией. Этот страх преследовал меня всю жизнь. И сейчас он ещё сильнее, чем когда-либо.