Наступил вечер, и она всё больше нервничала. Когда же наложницы улеглись спать, она тоже для виду положила голову на ковёр. Она и так практически потеряла сон, потому ей не нужно было заставлять себя не спать. Но больше всех её беспокоила Камила – та легла рядом и продолжала потихоньку что-то рассказывать. Даже когда она затихла, Доминик терпеливо выждала ещё время, чтобы проверить – точно ли она заснула. И, только убедившись, что все уже спят, осторожно поднялась.
Подойдя к кувшину и сделав вид, что пьёт, в тусклом лунном свете она рассматривала спящие группы наложниц в разных местах зала. Те спали, не шелохнувшись, и она повернулась к окну. Она понимала, что, может, никто и не придёт. Но пока шанс был, она должна была ждать, прячась за шторами, чтобы никого не спугнуть…
Уже и месяц скрылся за облаками, когда через несколько часов её ожидание, наконец, было вознаграждено – недалеко послышалось шуршание. Зашевелились осторожно отодвигаемые ветви, и к окну кто-то подошёл.
Доминик приподняла штору и едва различила в темноте мужчину. Заметив её, он прислонился к прорезям, пытаясь всмотреться в лицо. Осмотр его успокоил, и он прошептал:
– Джохар?..
Она успела удивиться, но тут же поняла.
– Ты – один из тех, кто меня сюда привёл? – почти неслышно произнесла она.
– Да, я Тахир. Это я посоветовал Ризвану не отдавать тебя за гончара – от мужа уйти сложнее, будут искать. А если бежать отсюда, то поищут и перестанут. Тем более, хозяин пока в отъезде.
– Сомнительная доброта… – настороженно шепнула Доминик, вспомнив неприступность белого дома. – Отсюда выбраться невозможно.
– Вот, возьми! – протянул он маленький бумажный свёрток. – Завтра вечером сделай так, чтобы наложницы это выпили! Они уснут, и никто не услышит шума…
Увидев, что она всё поняла, он бесшумно исчез.
Доминик подождала ещё, думая, что он может что-то вспомнить и возвратиться, но его не было, и она вернулась к своему месту у колонны.
Близилось утро, нужно было хоть немного поспать. Отогнав навязчивую мысль взять чуть-чуть полученного порошка себе, она попробовала уснуть своими силами. Но возбуждённый мозг, будто обладая собственной волей, повиноваться не собирался… Тогда она всё-таки лизнула бумажный свёрток, а потом осторожно припрятала его у самого пола, под несколькими коврами.
Глава 12
Все давно уже встали, и только Доминик безмятежно спала.
– Эй ты! Поднимайся! – с негодованием дёрнула её Джала, но та не шелохнулась.
– Оставь её! – Камила смотрела строго, и наложница, усмехнувшись, отошла. Правда, недалеко и ненадолго: как только новенькая проснулась, Джала тут же снова подошла к ней.
– Ты знаешь, что подвела меня?!
Она склонилась над Доминик и негромко зашипела, пронзительно глядя прямо в глаза, будто от этого её слова больше становились похожи на приказ, которому та непременно должна была подчиниться.
– Я рассчитывала, что ты очаруешь господина! Тогда ему стало бы всё равно, что было бы с рыжей… А ты разгневала Хафиза! Хозяин очень доверяет его вкусу. И если Хафиз скажет, что ты – никто, то станешь самой грязной служанкой! А раз ты такая дура, то теперь будешь слушаться только меня, поняла?! Я буду приказывать тебе, как поступать. Возможно, ты ещё сумеешь мне пригодиться.
В доказательство своей правоты она схватила брюнетку за волосы. Но это была её ошибка: рука новенькой, не мешкая, превратилась в кулак…
Вокруг столпились наложницы – кто-то визжал от испуга, кто-то – от зрелищности и удовольствия, но разнимать дерущихся ни одна не кинулась. Так что представление закончилось, только когда зазвенели ключи и в комнате появился разгневанный Хафиз со стражей.
Виновную искали недолго – Доминик оказалась невредима, а настырная Джала с парочкой подружек были так потрёпаны, что тут же попали в число пострадавших. Наказание не заставило себя ждать, и виновную вывели из райского местечка, чтобы отвести туда, где она могла бы осознать своё поведение.
– Посиди, подумай, – выходя, произнёс евнух.