«А мне и не нужно на неё смотреть! – с некоторой досадой подумал Пелерин. – Лишь бы с памятью у неё всё было нормально!..».
– Как тебя зовут?
– Гарам, – ответила она тихо, как дуновение ветра.
– Ты никогда не называлась иным именем? Бернадет, например?
– Нет.
– Это правда? Если ты чего-то боишься, скажи – мы сумеем тебя защитить. Мы приехали с миром…
Повисло напряжённое молчание, которое внезапно было прервано со стороны занавески словами Хафиза, уже на языке Пелерина:
– Вам ответили, к чему ещё вопросы?! Следующая!
Женщина тут же скрылась, освободив место для другой.
Эта держалась тоже очень скромно, но по любопытному взгляду было ясно, что она и не прочь бы поболтать, если б рядом не было надзора.
– Я – Издихар, – быстро сказала она, не дожидаясь вопроса. – А вы кого-то ищете? Я тут про всех знаю, я спрашивала…
– Среди вас есть женщина по имени Бернадет?
– Если бы хозяин купил чужеземку, он приказал бы ей носить другое имя, но здесь я про такую не слышала. Тем более, у нас несколько девушек говорят только на арабском, значит, они не могут знать вас…
– А ты сама тут давно?
– Полгода.
«Тогда это не она», – подумал Доминик и, вспомнив наставления Джосселина, спросил:
– У кого из вас светлые волосы?
– О, волосы цвета дневного солнца? Это такая редкость… У двоих, только у двоих; есть ещё одна, Камила, так у неё яркая голова, как солнце на закате. Она даже одевается в тон им, в ярко-огненный наряд, потому что хозяину так нравится, хотя она и старше многих…
– А что насчёт тех двух? Как давно они тут?
– Одна, Басма, около года, а Фурат уже более трёх лет. Но она говорит только на арабском…
– Позови Басму.
Он нетерпеливо постукивал пальцем по решётке, ожидая, когда светловолосая красавица бесшумно подойдёт к занавеске.
– Как ты здесь оказалась?
– Меня купил хозяин, – так тихо ответила она, будто не желая даже произносить слова.
– Ты боишься? – прислонившись к прутьям, также шёпотом спросил Пелерин, надеясь, что девушка перестанет страшиться.
– Да, – ещё тише ответила она, – разговаривать с вами. Я всегда говорила только с отцом, а потом – с господином Казимом, и больше – ни с кем из мужчин…
Доминик мысленно выругался, поняв, что и это не та, и произнёс:
– Тогда скажи только: кто из вас главная? И позови сюда!
Через несколько минут он увидел яркие глаза Камилы. Та не стала ждать вопросов и, мельком взглянув на него, произнесла, упершись взглядом в пол:
– Говорят, вы кого-то ищете. Но это не я – я вас не встречала, и друзей у меня совсем нет.
– Мне нужно только знать: когда вы приехали в этот дом, вы видели здесь незнакомую женщину? Здесь жила другая женщина?..
– Светловолосая, англичанка?.. – быстро, но очень тихо переспросила она.
– Да, что с ней сталось? – Доминик напряжённо ждал ответа, но Камила молчала.
Она размышляла, не рискует ли такой беседой. Неуверенно оглянувшись, она заметила, что Хафиз вышел из залы, и торопливо зашептала:
– Здесь была женщина, я видела её – сначала её заперли вместе с нами; хозяин дал ей имя Базила. Потом она ему надоела – её постоянно били за непослушание, и она стала некрасивая; некоторые её шрамы так и не зажили, а она и не смирилась… – не желала подчиняться. Он собирался убить её, но потом продал…
– Кому?
– Не могу сказать… Я это всё и так только по слухам узнала – что-то у стражей услышала, что-то – у служанок… – смутилась Камила, и в её глазах появилась горечь. – Я бы и хотела помочь, но больше ничего о ней не знаю! Только, что она плакала всё время.
– А сама ты как здесь оказалась?
Камила ещё раз оглянулась и прошептала:
– Меня отдали Казиму в уплату долга – денег было взять не откуда, вот и откупились мной…
– А ты хотела бы сбежать?
Не успела она ответить, как за спиной Пелерина появился Хафиз.
– Теперь всё ясно? – чужой женщины здесь нет. Так что убирайтесь!
Доминик увидел, как Камила, опустив тоскливый взор, скрылась за плотной тканью.
Вслед за евнухом он вернулся в залу, где его ожидали спутники.
– А сейчас – ступайте прочь. И убирайтесь из города, если хотите жить! – процедил Хафиз, встав рядом с хозяином. Но Пелерин не торопился последовать его совету.
– Я узнал, что в этом доме, когда он ещё не принадлежал вам, жила англичанка со светлыми волосами, – обратился он к Казиму, – после она была и в вашем гареме. Теперь её нет среди прислуги и наложниц. Скажите, кому вы её продали?