— Чего? — Я не верю своим ушам.
— Гляди! Я взломал его, — сияет новоиспеченный «медвежатник».
— Олли, ты гений! Я знала, что у тебя все получится! — визжит Белинда и подбегает к Олли, чтобы одарить героя заслуженным поцелуем.
— Как ты это сделал? — требую ответа я.
— Мастерство и сноровка, вот и все.
— Олли, каким образом ты вскрыл сейф?
— Волшебные пальчики, старик. — Олли победно щелкает пальцами.
— Говори по-хорошему, пока я не переломал твои волшебные пальчики своими!
Олли направляет луч фонарика на желтый стикер, приклеенный с обратной стороны картины.
— Тут записан код, — признается он.
— Потрясающе.
— Слушайте, какая разница! Давайте уже смотреть, что внутри, — нетерпеливо восклицает Норрис.
Он хочет протолкнуться мимо меня и влезть без очереди, но я отпихиваю его назад, а Олли придерживает на расстоянии, пока я быстренько осматриваю содержимое сейфа. Увы, негусто. Ни тебе золотых колье, ни плотных стопок купюр, ни секретных ядерных технологий, которые можно продать за границу. Ни-че-го. Совсем ничего, за исключением записки и фото. Я беру фотографию в руки, и мы все склоняемся над ней, чтобы рассмотреть изображение. У Олли вдруг расширяются глаза, он поспешно оттаскивает Белинду в сторону.
— Что там, Олли? Что там такое? — хнычет Белинда, но Олли не подпускает ее к фото.
— Ну пожалуйста, позволь взглянуть!
— Нет-нет, отойди на минутку.
Белинда просит Олли не валять дурака, однако мой друг остается непреклонен.
— Я сказал, стой там, — строго велит он.
Белинда обиженно сопит, Олли шепчет ей что-то утешительное и просит ему довериться. Наконец, она соглашается и затихает в углу, хотя и не совсем понимает, с какой стати обязана там стоять.
Судя по виду Норриса, он тоже не понимает причин странного поведения Олли. Норрис смотрит на фотографию, и все его внимание устремлено на парня, который сидит на заднем сиденье лимузина с бокалом шампанского. Картину дополняют три полуголые шлюшки, облепившие коленки мачо.
— Черт, вот это да! — одобрительно хихикает Норрис. Пару секунд спустя он отклеивает глаза от трех откляченных задниц и мельком бросает взгляд на лица потаскух.
— Эй, кажется, эту я знаю! — сообщает Норрис нам с Олли.
Белинда, которая смирно стоит в углу, опять интересуется, кто изображен на фото. Норрис оборачивается в ее сторону; на его физиономии расплывается широченная ухмылка.
— Хе-хе-хе, — квохчет он.
— Ни слова ей, понял? Белинда не должна про это знать, — свирепо шипит Олли, глядя, как любовь всей его жизни, оседлав какого-то занюханного клерка, хлещет шампанское из бутылки. — Она уже не такая. Должно быть, фото старое.
— А по-моему, снято совсем недавно, — не соглашается Норрис.
— Давно! — настаиваю я.
— Ах да, теперь я и сам вижу. Молодость, молодость… Неужели мы тоже когда-то были такими? — острит Норрис.
— Что в записке? — спрашивает Олли.
— «Дорогой Ричард, — зачитываю я. — Жалкий, двуличный сукин…»
— Читай только самое главное, Бекс. Где все их барахло? Я опускаю описательную часть и пытаюсь выудить из моря обвинений частички полезной информации:
— Бла-бла-бла, он умотал в очередную командировку, она съехала и забрала все вещи. «Фотографии у адвоката, ужин в духовке… Надеюсь, с погодой повезло, твоя будущая бывшая…» — ну и так далее.
— Ха, она его «сделала»! — довольно ржет Норрис.
— А зачем тогда запирать дверь в комнату?
— «Постскриптум: я заперла кабинет на случай, если Гарриет неожиданно приедет из университета. Ей не стоит знать об ошибках и провалах, которые ты допустил как супруг и мужчина, ты, гнилая куча…» Черт, ну и стиль! Я не подозревал, что все эти слова можно запихать в одно письмо.
Я кладу записку обратно в сейф и обвожу взглядом пустую комнату.
— Сколько трудов зазря, — бурчу я, потом вижу, что Олли продолжает грустно смотреть на фото Ричарда, и вздыхаю: — Нет, даже хуже, чем зазря.
— Чего? А, ты об этом. Нет-нет, она уже не такая. Это, наверное, снято еще в те времена, когда Белинда отиралась в «Цезаре» с Карен и ее подружками, — убеждает Олли меня, точнее, себя.
— Верю, верю, старик. — Я избавляю приятеля от тягостного зрелища: убираю фотографию в сейф и закрываю дверцу. — В общем, ловить здесь нечего, так что я пошел.
— Куда? — с наигранным удивлением спрашивает Норрис, как будто в природе не существует места прекрасней этого особняка.
— Домой, в постельку. Перечеркну этот день и начну его заново, — говорю я по пути к двери.