«Ужасно так говорить, но может быть это и к лучшему, - сказала Спрут, ее доброе лицо исказилось от беспокойства. – Жизнь в Азкабане была для них сплошным мучением, и, возможно, их смерти принесут определенное утешение их жертвам и их семьям. Как печально, что чья-то смерть приносит лишь радость и облегчение, - Спрут покачала головой. – Такая пустая трата прекрасного потенциала».
«Я скорее буду горевать о смерти мандрагоры, из которой я варю свое зелье, - язвительно ответил Снейп. – Эту компанию вряд ли можно назвать заблудшими душами, Помона. Это твари Сами-знаете-кого, они наслаждались своими злодействами».
Хаффлпаффка осуждающе посмотрела на него. «Все равно это грустно, Северус».
В ответ он закатил глаза. «Ладно».
Когда Ремус осторожно сообщил новости Невиллу, оборотня ждал немалый шок – на лице мальчика расцвела широкая улыбка. «Отлично! – решительно воскликнул он. – Надеюсь, они мучились и горели медленно».
«Право же, Невилл, - отчитал его покрасневший Ремус. – Уверен, что на самом деле ты так не думаешь».
Невилл посмотрел на него с любопытством. «Разве вы не знаете, что они сделали с моими родителями, профессор? Если бы это они убили маму и папу Гарри, что бы вы почувствовали?»
В ответ на такой вопрос в душе Ремуса пробудился волк, и он вздохнул. «Я бы захотел посмотреть, как они дергаются в предсмертной агонии, - признался он. – Но я бы не гордился такими чувствами».
«Не уверен, что я этим горжусь, - медленно сказал Невилл. – Но я все равно рад, что они мертвы».
Ремус ничего не ответил, только крепко обнял мальчика, и долгое время они просто сидели рядом, не говоря ни слова.
«Слава Мерлину! – Драко издал глубокий вздох облегчения. – А вы уверены? Чокнутая тетя Белла правда мертва?»
Снейп приподнял одну бровь. «Я так погляжу, эта новость просто подкосила вас, мистер Малфой».
Драко достало совести выглядеть смущенным. «Ну, просто я слышал кое-какие истории, что матушка рассказывала отцу… И у нас был домашний эльф, который все повторял, когда я плохо себя вел, как мне повезло, что матушка не такая как тетя Белла. Когда я был маленьким, мне снились кошмары о том, что она до меня доберется».
Снейп подумал о том, что если сравнивать Бармалея и Беллатрикс Блэк-Лестрандж, то любой разумный ребенок будет молить о похищении Бармалеем.
«Но ваши родители не рассказывали вам о ней?»
Драко выглядел оскорбленным. «Они бы не стали хвастаться родней в Азкабане, профессор!»
Снейп ухмыльнулся. «Конечно же, нет».
Внезапно лицо Драко приобрело задумчивое выражение. «Хотя… она действительно член семьи, - медленно сказал он. – Или была, по крайней мере. Довольно близкая родственница».
«Что вы задумали, мистер Малфой?» - протянул Снейп. Он всегда мог узнать слизеринца, строящего интриги.
«Ну, учитывая мое огромное горе по бедной тетушке, я нуждаюсь в уменьшении или даже отмене домашней работы», - с надеждой сказал Драко.
«Можете взять дополнительный день на написание всех сочинений за эту неделю. Никаких поблажек на экзаменах и никаких оправданий для прогулов, - ответил Снейп. Он критически посмотрел на свою змейку. В конце концов, такую хитрость нельзя оставлять без награды… - И, я полагаю, если вы будете не в состоянии ужинать сегодня в Большом зале, то вы можете вместо этого сходить на кухню со своими ближайшими друзьями, которые смогут поддержать вас в минуту горя».
Драко широко улыбнулся и отправился обратно в класс. «Спасибо! А можно попросить эльфов испечь для нас особый торт?»
«Драко, мы, конечно, слизеринцы, но это еще не оправдание меркантильности. Обойдетесь обычным десертом», - отругал его Снейп.
«Ладно, скажу, чтобы Гарри об этом попросил», - упрямо пробормотал под нос Драко, покидая кабинет.
Люциус оглядел кладбище, понимая, что ему пришел конец. Беллатрикс оглушила его в камере, а когда он пришел в себя, пламя уже охватило коридор, рядом с ним стояли все трое Лестранджей, и у каждого была собственная палочка. Один из них наложил на него Империус, и в следующую секунду он уже показывал им путь отступления с острова, после чего он отвел их в один из домов Малфоев, где они смогли помыться и переодеться, а он ввел их в курс событий последних десяти лет. Затем Беллатрикс использовала свою Темную метку, чтобы связаться с лордом Вольдемортом, и вот он очнулся здесь, снова обретя рассудок и осознав свою неминуемую смерть.
«Аааааааааа», - простонала Беллатрикс от удовольствия и облегчения, когда ее обволокло черно-зеленое облако. Странный туман какое-то время вращался вокруг нее, но потом он постепенно исчез, а черты ее лица странно исказились.