Фактически, нужно признать, что они, видимо, предусмотрели то, чего сам Родзянко предусмотреть не мог. Одобряя посылку отрядов в Царское Село, он предполагал взятие под контроль вокзала и блокировку железнодорожного сообщения с Петроградом, для недопущения прибытия с этой стороны войск в столицу. Но местные товарищи в смычке с прибывшими из Питера агитаторами неожиданно для Родзянко заинтересовались лишь Августейшей семьей.
Насколько понял сам Михаил Владимирович, идея этого захвата родилась, можно сказать, случайно, поскольку штурм хорошо укрепленного вокзала, удерживаемого войсками Кирилла Владимировича, представлялся им крайне трудным и опасным, а из Александровского дворца, как раз, пришло известие о том, что Александра Федоровна повелела своему Конвою не оказывать сопротивления в случае штурма и огонь по нападавшим не открывать. После получения таких сведений выбор объекта атаки был очевиден, поскольку ни на какой бой распропагандированные и утратившие дисциплину революционные солдаты не годились. То есть, как усмехнувшись, подумал Родзянко, Императрица, запретив открывать огонь, сама подписала для своей семьи приговор. Что ж, взбалмошная и недалекая Александра Федоровна была верной себе до самого конца своего пребывания в статусе Императрицы Всероссийской!
Однако, одновременно с этим, она и подтолкнула мужа к отречению, поскольку тот отрекся фактически сразу после происшедшего в Царском Селе. Во всяком случае, Михаил Владимирович был уверен, что этот факт был важнейшим аргументом убеждения со стороны тех, кто стоял за Комитетом, во время принуждения Николая Второго к отречению. Ведь не мог же царь отречься просто так? Это совершенно противоречило его характеру!
Но как бы то ни было, теперь в России сложилась совершенно новая политическая ситуация. Взошел на Престол новый Император, и те, кто за ним стоит, уже доказали, что политика от имени нового царя может быть жесткой, решительной и, самое неприятное, непрогнозируемой. Да и как тут спрогнозируешь, если не представляешь себе кто же за этим Михаилом Вторым стоит на самом деле!
Единственной логичной ниточкой, за которую Родзянко как, ему казалось, вероятно, размотал этот клубок тайн, была личность Горшкова, поскольку уже было известно о том, что вез Михаила Александровича на аэроплане из Гатчины в Могилев именно Георгий Горшков. Именно Горшков сопровождал его на встречу с Николаем Вторым в Ставку. Именно полковник Горшков вез Великого Князя на "Илье Муромце" в Оршу, где Михаил принял отречение брата. Именно Георгий Георгиевич Горшков был в числе первых, кто принес присягу новому Императору. Именно Горшков стал фактическим распорядителем дел в Министерстве Императорского Двора и в Императорской Главной Квартире. И, наконец, именно вновьпроизведенный в генералы Горшков шлет Родзянко телеграммы с угрозами от имени Императора!
Нет, предположить, что какой-то летчик, пусть и прославленный герой, может быть именно тем, кто дергает за все нити в этом деле, было бы чрезвычайно глупо и недальновидно. Нет, конечно же, это не так. Но очень похоже, что именно Горшков обеспечивает связь между Михаилом Александровичем и теми, кто стоит за этим всем. И, возможно, что именно Горшков проводит в реальности политику таинственного закулисья от имени нового Императора.
Родзянко, что называется, уже голову сломал, пытаясь представить, кто может быть тем самым кукловодом, который дергает за нити самого Горшкова, но пока единственным человеком, которого можно было заподозрить в этом деле, был Великий Князь Александр Михайлович, который будучи шефом авиации, наверняка много раз пересекался по служебным делам с командиром прославленного "Ильи Муромца Киевского", а значит, мог установить с ним доверительные отношения и склонить Горшкова к участию в заговоре. Но, все равно, что это за заговор? Насколько знал Родзянко, у Великих Князей не было единого центра заговора, они были разделены на группировки, имеющие разные цели и даже разных претендентов на Престол. Нет, вероятнее всего речь идет об узком круге, в который наверняка входит и брат Александра Михайловича - Великий Князь Сергей Михайлович. Тем более что оба они состоят в печально известном Родзянко Комитете. А учитывая, что Сергей Михайлович находился все последнее время в Ставке, то он вполне мог вступить в сговор с Лукомским.