Тут в дверь кабинета Родзянко постучали и в помещение вошел Милюков. Михаил Владимирович встретил гостя мрачным, но в то же время и настороженным взглядом. Милюков в последние сутки демонстрировал все большую дистанцию от дел Временного Комитета Госдумы и явно был себе на уме.
- Что вы хотели, Павел Николаевич? - Родзянко демонстративно сухо встретил коллегу по Государственной Думе.
Милюков не спрашивая позволения присел к столу и откинувшись на спинку иронично смерил Михаила Владимировича взглядом.
- Вы зря пыжитесь и совершенно напрасно стараетесь меня уязвить, дорогой мой Михаил Владимирович! Мы с вами сейчас в одной лодке и можем вместе выйти сухими из той трясины, в которую мы по вашей милости угодили.
Родзянко вспыхнул:
- По моей милости? Что это значит? Извольте объясниться, милостивый государь!
- Охотно. - Милюков кивнул. - На улицах погромы, вызванная вами на раздачу хлеба толпа, как и прогнозировалось, пошла громить все подряд в поисках хлеба. Мы утратили всякий контроль за событиями и петроградского гарнизона больше не существует, поскольку каждая казарма сейчас превратилась в поле митинговых страстей, где редко когда не доходит до мордобоя и стрельбы. Выстрелы, которые вы сейчас можете слышать на улицах, это вовсе не бои с царскими войсками, как вы могли бы подумать. К местам, которые контролируют верные Императору силы, наши революционные солдатики стараются вообще не подходить. Они стреляют друг друга, сбившись в самоуправляемые отряды, фактически шайки, они колесят по городу и грабят все подряд, нападая на другие отряды или защищая награбленное добро от таких же экспроприаторов, как и они сами. В общем, могу констатировать, что в Петрограде воцарилась анархия. Пир во время чумы. А чумы, кстати, никакой и нет оказывается. Чумы нет, но есть царские войска, которые все ближе к городу...
Тут тяжелый гул моторов прервал их. Глянув в окно они увидели, как мимо стекол кабинета падают с неба какие-то большие листы бумаги. Распахнув рамы, Родзянко подобрал упавший на подоконник лист и увидел, что это был тот самый Манифест о восхождении на Престол, который он только что читал. Тысячи листов с Манифестом кружились в воздухе, падали на землю, подбирались с земли или ловились в воздухе. А над Таврическим дворцом плыл величественный "Илья Муромец", из бомбовых люков которого выбрасывались все новые и новые бумажные вихри. Толпа у дворца зашумела, и Родзянко с раздражением захлопнул окно.
Взглянув на упавший лист, Михаил Владимирович увидел, что на обороте Манифеста есть какая-то надпись крупными буквами. Приглядевшись, он прочитал:
"СОХРАНЯЙТЕ СПОКОЙСТВИЕ. ВЕРНЫЕ ИМПЕРАТОРУ ВОЙСКА ВХОДЯТ В ПЕТРОГРАД".
Родзянко выругался, а Милюков, хихикнув, вдруг продолжил свою речь.
- Однако все это пустяки, я к вам, Михаил Владимирович, заходил совсем по другому делу. Дело в том, что сейчас на Миллионной дом 12, в квартире княгини Путятиной, я имел одну беседу, с одним очень интересным собеседником. И зовут этого собеседника - Джонсон Николай Николаевич, личный секретарь нового Государя Императора Михаила Второго...
* * *
ТЕЛЕГРАММА И. Д. МИНИСТРА ИМПЕРАТОРСКОГО ДВОРА, И.Д. КОМАНДУЮЩЕГО ИМПЕРАТОРСКОЙ ГЛАВНОЙ КВАРТИРОЙ СВИТЫ ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА ГЕНЕРАЛ-МАЙОРА ГОРШКОВА ГЕНЕРАЛУ КОВАНЬКО
Во исполнение Высочайшего Повеления передаю вам приказ Е.И.В. о подготовке аэродрома к принятию "Ильи Муромца" с Государем на борту до исхода сего дня.
Генерал Горшков
* * *
ПЕТРОГРАД. 28 февраля (13 марта) 1917 года.
- ...И передал мне, а в моем лице всем нам, требования нового Императора.
- Какие еще требования? - не на шутку возмутился Родзянко. - Он не в том положении, чтобы от нас чего-то требовать!
Милюков покровительственно усмехнулся и возразил:
- Он именно в том положении, и вы это прекрасно знаете. А вот мы точно не в том положении, чтобы долго торговаться. Революция обречена, контроль нами утерян и события происходят сами по себе. Еще вчерашним вечером в наших руках было все, за ночь ситуация изменилась, а сегодня днем она стала безнадежной. Признайте это. После гибели Керенского, у меня пропали последние иллюзии, о том, что можно переломить обстановку. После нескольких случаев открытия огня по толпе, больше никто не желает идти на штурм чего бы то ни было. И это значит, что прибытие войск в столицу лишь вопрос времени. А уж, когда они прибудут, то вряд ли вы ожидаете, что кто-то будет им всерьез сопротивляться. Более того, новый царь объявил всем прощение, и вряд ли кто захочет нарываться на новые неприятности. Думаю, что войска петроградского гарнизона в лучшем для нас случае просто разойдутся по казармам. А в худшем... Ну, вы меня понимаете.