Арчи издал какой-то странный звук, более всего напоминавший сдавленный смешок. Баронет строго покосился в его сторону и вопросительно поднял бровь.
— Нам случалось бывать в разных странах, — поспешил исправить положение тактичный Пьер. — Пожалуй, легче упомянуть, где быть нам еще не приходилось. Разве что в Африке, — задумчиво проговорил он и коротко глянул на своего компаньона, словно ища подтверждения собственным словам.
— Вот как? Любопытно, — заметил Вадим. — Думаю, к этой теме мы еще как-нибудь вернемся.
— Как вам будет угодно, — почтительно наклонил голову слуга.
— Ну, так что же наши мыши? — с жаром продолжил баронет. — Это как-то касается меня?
— Безусловно, — подтвердил Арчи. — Часть слуг из числа мною… То есть, виноват, нами с Пьером опрошенных, — он сделал едва заметный кивок в сторону напарника и немедленно удостоился такого же ответного жеста, — с уверенностью говорят, что мыши чаще всего появляются в тех местах, где, извините, бывает фройлен Мари.
— Это действительно так?
— Хорошим слугам нет смысла не верить, — последовал лаконичный ответ.
— И какая же здесь связь?
— Ну, ваша милость, если даже слуги уже говорят об этом между собой… — развел руками Арчи.
— Ага, — понимающе кивнул баронет. — А о чем они еще судачат, эти слуги?
— Прошу прощения, хозяин, — вставил слово Пьер. — Хорошие слуги обычно говорят о многом. И преимущественно — о том, о чем предпочитают молчать хозяева.
— Надо думать, и наоборот? — лукаво улыбнулся Вадим.
— Вы совершенно правы, ваша милость, — невозмутимо подтвердил Пьер. — И наоборот — тоже. В нашем же случае слуги говорят о деревянной кукле. Той, что очень любима молодой госпожой. Она в ней, видать, просто души не чает.
— Любопытно. Что же еще они говорят, эти слуги?
— Интереснее — не что, а — как, — возразил Арчибальд. — Они говорят о ней со страхом.
— Со страхом? О кукле? — недоверчиво проговорил баронет.
— Именно, — подтвердили хором оба слуги. — Все домочадцы ее боятся. С вашего позволения — очень боятся.
— Ах, вот как?
И Вадим призадумался.
Слуги же немедленно употребили эту паузу для ознакомления с содержимым очередной высокой бутылки с длинным, изящно изогнутым горлышком. Похоже, винные возлияния никоим образом не сказывались на этих личностях, столь непохожих внешне, и вместе с тем внутренне очень созвучных во многом. Они напоминали Вадиму две дудочки, разные и величиной, и высотой тона, которые размеренно и внимательно по отношению друг к дружке вели одну общую мелодию, но на два голоса. И к тому же что-то в них было, Вадиму странно знакомое; точно он встречал уже в жизни если и не самих слуг, то, во всяком случае, отзвук мелодии этих двух дудочек. Мелодии удивительной, необычной и сразу запоминающейся надолго.
— Вот что, любезные мои, — наконец решительно заметил баронет. — Думаю, пришла пора положить конец дурацким страхам, бытующим в этом доме. Принесите-ка мне сегодня эту куклу. Я на нее посмотрю, а потом велю, что делать дальше.
— Будет исполнено, — твердо сказал Пьер. После чего кивнул Арчибальду и тихо прошептал: — Ну, Затейник, это по твоей части.
— Слышу, Искусник, — процедил сквозь зубы Арчи и добавил уже обычным тоном: — Можете не беспокоиться, сударь, к сумеркам этот зубастик будет у вас. Но прошу учесть: к тому часу, когда фройлен имеет обыкновение отходить ко сну, куклу необходимо вернуть на прежнее место.
— Да, я тебя понял, — кивнул Вадим. — Но только почему же к сумеркам, а не сейчас? Что мешает это сделать, к примеру, сию минуту?
— Дело в том, сударь, — терпеливо пояснил Арчибальд, — что днем чертова кукла стоит в зале, прямо под елкой. И госпожа Мари строго-настрого приказала никому к ней не прикасаться. Нынче в сумерки слуги заканчивают уборку в зале, и в это время куклу как раз можно будет взять. Что Арчи и сделает.
И он тут же поднялся, оправил костюм и вышел из комнаты, не забыв, однако, прихватить с собой недопитую бутыль.
— Ясно, — сухо сказал баронет вслед закрывшейся двери. — И еще, Пьер…
— Слушаю вас, сударь, — Пьер почтительно наклонил голову в знак глубокого внимания.
— Почему вы так друг друга называете? Какие-то прозвища… У меня, кстати говоря, отменный слух.
Слуга молча внимал словам баронета, внимательно, но без подобострастия.
— Искусник, затейник… Кукла — и та зубастик?! — продолжил баронет.
— Первые два слова, — невозмутимо ответил слуга, — соответствуют складу наших с Арчи характеров. Мы очень разные, но всегда дополняем друг друга.