Тут было светлее, деревья отстояли друг от друга прилично, поскольку каждое ревностно чтило свой круг земли, охраняя его корнями и раздвигая над ним небо могучей кроной. Казалось, лес отгородился от деревни охранной цепью высоченных разлапистых елей и с тех пор жил за нею спокойно и с достоинством. Следов на снегу было немало, но в основном заячьих и птичьих, с быстрыми росчерками широких крыльев на снегу и рогатками веселых верениц всякой мелюзги.
— Откуда же оборотень к вам в деревню приходит? — сощурился Вадим от ослепительного блеска солнца на прогалине. — Ведь не по тракту же?
— Мужики сказывают, вон там его логово может быть, — указала девушка вдаль, туда, где темнели нагромождения давнего бурелома, засыпанного снегами.
— Да, уж коли и делать берлогу, то как раз там, — согласился дознаватель, прикидывая подходы к оврагам, откуда начинались скопища упавших стволов.
— Но то неправда, россказни одни. На что ему буреломища? — замотала головой Марыся, и Вадим посмотрел на нее с мгновенно проснувшимся интересом.
— Где же он тогда днем скрывается, по-твоему? — лукаво спросил он девицу.
— Я так думаю, что вовсе и не скрывается он, — разом посерьезнев, промолвила Марыся. — Он же оборачивается… А живет обыкновенно, под человечьей личиной. Ты с ним можешь утром говорить, днем работать рука об руку, а вечером бимбер пить. Но так и не распознаешь, что с хитрым вервольфом кумишься.
— Что ж делать тогда охотничкам вроде нас? — полушутя спросил Вадим. — Как прикажешь поганца распознать да осиновый кол ему в сердце замайстрячить?
— Это только ведьма знает, Беата, — грустно шмыгнула носом девушка. После чего зябко запахнула полы шубейки.
— Да это я уже слышал, — кивнул Вадим.
Они обходили овраг, и дознавателю пришлось подать Марысе руку, чтобы не поскользнулась на крутом склоне. Та оперлась о руку статного военного с явным удовольствием, даже закраснелась слегка. Вадим лишь усмехнулся и решил вновь продолжить весьма интересовавший его разговор.
— А при чем здесь тогда твои зубы? Они ж у тебя не молочные — девка ты ядреная, что ж было красу-то поганить?
Вадим и сам не знал, зачем он упомянул про «красу» применительно к Марысе — комплимент весьма спорный. Но «ядреной девке» слова его, видать, пришлись по сердцу, потому что она тут же кокетливо скосила глаза и лукаво улыбнулась.
— А я и с оставшимися зубами укусить могу, пан начальник, так, что вовек не забудешь!
И сама же весело засмеялась, даже всхлипывая от удовольствия — тоненько, с легким надрывом.
— Ну, а все-таки, Марыся, — тоже улыбнулся Вадим, что он делал нечасто за последние дни. — Открой, что тебе ведьма наобещала?
— Обещала, что заговорит мои белы зубки на оборотня. Так что тот сразу всю свою силу потеряет, — весело пояснила девушка, после чего наморщила лоб, точно вспоминая бабкины слова. — Говорила Беата, что у оборотня вся сила — в клыках. Ими он, дескать, и рвет своих жертв и кусает особо понравившихся каким-то особым образом.
— Это как же? — уточнил дознаватель.
— А не знаю, — равнодушно ответила Марыся. — Беата, она мне еще много странного говорила, только не запомнила я. Больно слова мудреные, все больше про кровь и любовь. Не поймешь ее, ведьму эту. Я ей, между прочим, потому только и поверила, как она рассказала мне, что намедни оборотень в лесу каких-то очень важных монахов загрыз. Стало быть, не укрыться от него ни в лесу, ни в городе. Одна надежда теперь — ведьма поможет. Иначе — пропадай моя молодая жизнь!
И она задорно подмигнула дознавателю. Однако Вадиму кокетничать с деревенской полубезумной девкой совсем не улыбалось. А вот откуда ведьма о Божьих агнцах прознала, выяснить следовало незамедлительно.
— О каких таких монахах речь? — невинным тоном осведомился он. — У вас тут что, подворье святое имеется?
— Нет, то не наши монахи, не здешние, — пояснила Марыся, которой весь этот разговор, в обход любви и кокетства, уже явно и порядком наскучил. — Беата сказывала, что издалека. И монастырь тот необычный, вроде как поборники святой веры или еще чего… Но их все равно зверь загрыз, даром, что святые отцы были… Ну, то мне ведь и невдомек, пан начальник! Мне теперича свою шкуру приходится выручать, вот оно как повернулось. Потому Беата и вызвалась мне помогать во всем. Видать, у нее к этому делу какой-то свой, ведовской интерес имеется.