Издевается!
— У них точно есть острый нож!
Будет он тут шутить, шут отмороженный!
— Ты ж не с Кавказа, Лиз…
Ты? Так… Ещё секунду в обнимку постоим, стану Лизонькой…
— Вот!
Увы, не быть мне Лизонькой!
Я вырвала из Машкиных рук ножницы. Большие, канцелярские — да и черт с ним… Бац, и свобода… От Мороза!
— На!
Я вручила Машке ножницы — пусть возвращает на место. Она живо смылась, а Мороз тем временем стащил бороду — и оказался под ней красным и мокрым. И я не нашла ничего лучше, как подтянуть рукав шубки и промокнуть его блестящие щечки.
— А поцеловать?
Он все ещё блестит или уже светится? И снова проверяет меня на наличие комплексов… Да пошёл ты! И я ткнулась губами ему в щеку. Отлично — ничего другого не потребовал. Детсадовский вариант прокатил.
— Так помочь с платьем? Долг платежом красен.
Вот пристал же! Я молчала, ища в уме достойный ответ. А промедление в его обществе карается смертью: рука Мороза мигом исчезла у меня со спины и тронула ручку туалета, куда он меня впихнул, кажется, коленом в живот. В любом случае, так быстро, что я и ахнуть не успела! — и щелкнул замком.
Борода с париком болтались у него на локте, шапку он зажимал подмышкой, а пальцами боролся с затянутым мною кушаком.
О чем это ты только что подумала, Соколова-идиотка?! Он просто снимает костюм, как и ты… На меня даже не глядит, только на чертов узел — несчастного Мороза подвело мое мамское умение завязывать детские шнурки на два узла чтоб уж наверняка. Зато я воспользовалась моментом и скинула шубку на закрытую крышку стульчака. Сорвала с вешалки платье и натянула на себя через голову. Стриптиз он прошляпил! Я платье уже даже одернула!
— Лиз, мне никак…
— А мне теперь как? — схватилась я за узел. — Ты б ещё сильнее затянул!
Я тоже перешла на ты — какое «вы» может быть в двух квадратных метрах туалета?!
— Не дергайся! — скомандовала я по-мамски громко.
Ну как так можно?! Теперь и кушак резать?
— Лиза, только не зубами!
А он правильно понял, зачем я присела у его ног. Не зубами? А чем, твою мать?! Ногти ломать прикажешь?!
И совсем скоро я выдернула кушак и, намотав на руку, засунула шарик в карман красного кафтана, уже висевшего на вешалке поверх голубой шубки.
— Теперь мой черёд. Могу тоже зубами…
Мороз отвернул меня от себя очень ловко и сжал мне бёдра с такой силой, что я точно не могла б дёрнуться.
— Не делай этого… — простонала я змеиным шепотом, но он уже был на корточках и в секунде от того, чтобы зажать зубами брелок. — Зубы сломаешь…
— Об тебя точно! — пробубнил он, переместив обе руки мне за спину, чтобы придержать ткань, но молния бежала вверх по-прежнему с помощью его рта.
Майка закончилась, а вот молния — нет, и горячие губы Мороза коснулись моих сведенных лопаток — каленым железом. И… Чего он ждёт? Чего прячется у меня за спиной? Боится взглянуть на себя в зеркало? Мне тоже страшно смотреть на ведьму с горящими глазами, но я же смотрю…
— Красивое платье. Я говорил? — Чёрная голова наконец вылезла из-за моего плеча Я кивнула. — Только молния короткая.
Его руки больше не держали платье, зато держали меня. Или удерживали от падения… В собственных глазах! Он ведь в прямом смысле лезет мне под юбку. А я, дура, на секунду поверила, что бывший «дедушка» просто хочет помочь с молнией. Неужели я выгляжу настолько доступной?
Вот офигевшей я точно выгляжу… Я схватилась за волосы, которые держала впереди и швырнула назад, прямо в его довольную рожу. Вербов отступил. На полшага, до самой двери. Случайно нажал на ручку и замок открылся — вместе с дверью. Хорошо, не дал никому по лбу. Хотя было кому…
По шее побежали мурашки, и я тоже пожалела, что молния не доходит хотя бы до шестого позвонка. На спине горит отпечаток его губ. И, кажется, он виден всем!
— Лиза, здесь очередь! Пошли в машину…