— Это не фейк, — вырвалось у Джереми.
Он не успел осознать, что именно сказал, как смех Рейчел быстро потух. По инерции она хихикнула ещё пару раз, а потом удивлённо на него посмотрела.
— Что ты имеешь в виду? — спросила она непонимающе.
— Да так, ничего, забудь, — отмахнулся Джереми, внутренне начиная нервничать ещё сильнее, чем утром.
«Рассказать ей или всё-таки нет?..» — подумал он и решил, что пока не стоит. Точнее, решил, что решит потом, а пока пусть всё остаётся, как есть. Хотя бы до вечера. А там он определится…
Рейчел продолжала пристально глядеть на него с недоумением во взоре.
Джереми по-быстрому расправился с остатками стейка, одним глотком осушил свою чашку кофе и улыбнулся подруге:
— Не придавай этому значения. Пока в этом мире есть только ты и я. Ну что, идём на твой мюзикл?
1 января, 00:13 (часовой пояс +3).
Морозевич прошёл, как ему казалось, примерно полпути обратно до отдела. За стены зданий он уже не держался, в голове немного прояснилось, и почти ничего не болело, кроме, конечно же, раны от лазерного луча.
Где-то вдалеке изредка он слышал завывания сирен, но не мог определить: то — полиция, «скорая» или пожарные? Да это и не играло роли; сирены — какие бы то ни было — означали, что в районе что-то не в порядке.
А если их ещё и много, — то, значит, что-то не в порядке капитально.
«Что происходит?.. — думал Морозевич без всяких эмоций, — словно в голове перегорело какое-то реле, — с чистым, ничем не замутнённым непониманием. — Кому мы все нужны?.. Почему нам нельзя и на этот раз спокойно встретить Новый год?..»
Но в глубине души он, наверное, знал ответы на эти три вопроса: то, кому-то и потому что.
…Из переулка прямо перед носом Морозевича, тут же замершего на месте, выскочил патрульный «уазик». Резко затормозив при повороте, юзом выехал на дорогу и остановился. Передний бампер машины оказался смотрящим на майора полиции, который заметил большую дыру в лобовом стекле, без сомнения, прорезанную световым лучом.
«А вот и он… — подумал начальник ПОБ, выхватывая из кармана пальто пистолет и снимая с предохранителя. — Сам меня выследил… Ну что, посмотрим, кто кого…»
Дверца «уазика» открылась, и оттуда выпрыгнул человек в костюме Деда Мороза. Белый мешок, казалось, слился с его спиной, став чем-то вроде горба, — скорее всего, висел на лямках, как рюкзак.
В руках у «деда-мороза» было лазерное ружьё, нацеленное на Морозевича.
— А, товарищ майор!.. — воскликнул Антошин, ступая на широкий московский тротуар и останавливаясь в паре метров от начальника ПОБ. — Как же так, а? Вроде бы я стрелял в вас, а вы всё ещё ходите…
— Это ты взорвал мою машину? — спросил Морозевич; он пристально смотрел на «террориста», глубоко дыша, крепко сжимая рукоятку «пээма» вытянутой правой рукой и поддерживая левой, чтобы, если придётся стрелять, меньше была вероятность промахнуться.
— Нет; это сделал один из моих роботов-«снежков». — Морозевичу показалось, что он услышал тихий смешок. — Роботы-«снежки» — смешно звучит… В общем, он заметил тебя, едущего по району, догадался, что ты местный, выстрелил, а когда ты чудесным образом спасся, он, следуя заложенной программе, сообщил об этом мне. А я примчался, чтобы лично засвидетельствовать своё восхищение.
— Кто ты? Кто ты на самом деле? Откуда у тебя лазерная пушка? — спросил Морозевич; у него уже руки начали уставать держать «ствол» нацеленным на «деда-мороза».
— А голова не взорвётся от таких сведений? Мозг не перегорит?
— Хорош издеваться! Я ведь могу и выстрелить!..
— Я тоже. — Голос Антошина, или кем он там являлся, вмиг приобрёл жёсткость легированной стали с включениями из карбида кремния и нитрида бора. — Хочешь узнать, кто я? Пожалуйста. Я Дэнз Антшенн, вазд 4-го эскама 396-го урта Северной группы армий Объединённых вооружённых сил Винтхерлунда. А лазерное ружьё — моё табельное оружие.
— Ты чего? Какие ещё «урты», «эскамы»?.. Какой, на три буквы, Винтхерлунд? Это что вообще за фигня?! — К последней фразе Морозевич уже чуть не срывался на крик.
— А ты что, до сих пор не понял? Это параллельный мир, в котором живёт наша цивилизация. Но там холодно, а здесь, на Земле, теплее — я это хорошо понял за три года работы под прикрытием в вашем отделе. А недавно поступил приказ, и — вот…
— Хорош болтать! — сказал Морозевич; волнение накапливалось в его душе по мере того, как «Антошин» (всё же так называть его майору было привычней) говорил, постепенно подводя начальника ПОБ к порогу, за которым тот пока не бывал. — Думаешь зубы мне заговорить? Не выйдет! Я выстрелю!..