— Япония, на которую эти «деды-морозы» напали, судя по всему, раньше всего, попросила военной помощи у Штатов. Пока точной информации об ответе Америки нет, но мне кажется, их президент даст согласие. Такая же ситуация и с Южной Кореей. О Северной ничего не известно, Китай справляется сам. Наши войска уже вошли в черту Москвы и вот-вот будут введены в бедствующие областные центры. И, наконец, самое главное…
— Что? Говорите скорее, — нетерпеливо отозвался президент.
— По нашим данным, нападения на все — абсолютно все — населённые пункты и военные базы начинались от… ёлок. — Секретарша помялась, прежде чем продолжить; было видно, что она немного растеряна. — Все очевидцы, среди которых и служащие силовых структур, в один голос утверждают, что… в непосредственной близости от ёлок по всей стране ровно в полночь по времени каждого часового пояса открывались… какие-то дыры в пространстве, и оттуда… начинали выходить эти… Господин президент, но это же не может быть вторжение из параллельного мира?
— Не может, — пробормотал лидер России и ответил: — В конце концов, выяснение обстоятельств нападения — это не главное. Для нас сейчас важно отразить все атаки и по возможности оказать поддержку нуждающимся в ней союзникам. Скажите, пожалуйста, какая сейчас ситуация в Беларуси?
— Сейчас выясним… — Прошло несколько секунд. — Пока непонятно. Нападение началось часа полтора назад, но просьбы о помощи не поступало…
— Ладно, будем ждать. Докладывайте мне о развитии событий каждые десять минут. Это всё.
Президент отключил связь и вновь погрузился в размышления о возможной судьбе своей страны после этой страшнейшей в её истории новогодней ночи.
24
1 января, 01:47 (часовой пояс +3).
— Ну, как там все?.. — раздался из динамика кибербраслета Морозевича взволнованный голос Дьяченко.
В данный момент майор сидел в коридоре института имени Склифосовского, куда привезли расстрелянных в отделе сотрудников полиции, и ожидал новых известий об их состоянии. Полковник же находился где-то в своём районе и вместе с операми, следаками, патрульными, участковыми, тыловиками и даже инспектором по делам несовершеннолетних участвовал в уличных боях против вражеских сил. Морозевичу он лично приказал оставаться в больнице и сообщать время от времени о состоянии пострадавших.
— Что ж, умерли только те, у кого раны от лазера изначально были смертельными, — ответил майор и потёр сквозь пальто собственное повреждённое место, которое ему залатали, когда он на пару с Дьяченко помог колонне «скорых» доехать до Склифа. Флаер успел уничтожить две или три машины из чуть ли не десятка, прежде чем непрерывный луч из «посоха» сбил-таки вражеский аппарат. — Остальных сейчас оперируют; говорят, что те довольно много крови потеряли, но — выживут. Если только эти не разбомбят больницу…
— Не накаркай! Зря я, что ли, звонил в управление и требовал «тяжёлых» для охраны Склифа?.. — Под «тяжёлыми» на полицейском сленге понимались бойцы спецотрядов: ОПОНа, СОБРа и иже с ними. — Короче, я так понял, ситуация более-менее в норме? Слушай, майор, мне сейчас позарез нужны люди с оружием; поэтому давай снимайся с места и лети к нам. Найдёшь меня во дворе, ближайшем к месту вашей стычки с «Антошиным»: наш отдел они всё-таки захватили, уроды… Всё, отбой; тут их новый отряд показался…
Связь оборвалась.
Майор Морозевич перевёл браслет в спящий режим, встал и направился по коридору к выходу из больницы.
Его звал долг — как полицейского, а также гражданина своей страны и жителя своего города.
1 января, 00:00 (часовой пояс +1).
В Европе уже давно не ставили ёлок — по крайней мере, в больших городах: влияние иммигрантов-мусульман за последние десятилетия настолько усилилось, что с ними боялись ссориться правительства всех стран разваливающегося ЕС. Одним из аспектов этого влияния был негласный запрет на использование елей как символов Рождества и Нового года; праздники проводились, как и раньше, но «всегда зелёных» украшенных деревьев на них уже не было.
Однако за пределами населённых пунктов, там, где ещё не бывали выходцы с Ближнего Востока и из Северной Африки, — в европейских лесах в этот Новый год стояли среди себе подобных исполинские ели, обвешанные гирляндами. Какие-то местные «белые люди» нарядили отдельные деревья, находившиеся если и не в чаще, то уж явно не у троп и дорог, — сотни таких отдельных деревьев от Норвегии до Италии и от Ирландии до Эстонии.