Военнослужащий постоял немного, приноравливаясь к местным климатическим условиям («Всё-таки здесь намного теплее, чем дома… М-да, недаром сюда хотят нас всех переселить…» — подумал он); в эти секунды он смотрелся как Дед Мороз, который ошибся адресом. Разница была лишь в том, что это было неправдой: Харл Дирнер не был Дедом Морозом — и уж тем более не ошибся с местом.
«Так, посмотрим, что там у нас…» — мысленно произнёс офицер и достал из внутреннего кармана шубы тот самый маленький чёрный пульт, на котором помещались разве что узкая сенсорная панель да одна (чёрная) кнопка — плюс маленькая лампочка голопроектора в торце устройства. А потом нажал на кнопку.
Проектор высветил подробную объёмную карту района с многочисленными условными знаками в виде разноцветных точек. Военнослужащий снял одну из рукавиц, засунул её в просторный карман и поводил пальцем оголённой кисти по панели. На карте появился виртуальный курсор, который, следуя за пальцем Дирнера, стал перемещаться от одной (коричневой) точки к другой.
Это продолжалось с минуту. «Так, вроде бы всё в порядке… Хорошо… Значит, чёрную кнопку нажмём просто так…» — подумал офицер и, переведя курсор с последнего обозначения на пустое пространство, снова нажал единственную кнопку.
Картинка, высвечиваемая проектором, пропала; очевидно, в этой ситуации кнопка всего-навсего отключала прибор — так же, как до этого и включила. А вот что было бы, если бы при её нажатии курсор стоял бы на одном из условных знаков? «Это мы ещё испробуем», — усмехнулся Дирнер, спрятал пульт, надел рукавицу, взял посох и побежал по сугробам к выходу с территории школы.
Наконец-то он мог заняться тем, чего он так долго ждал, — вырезать Винтхерлунду лазером законное место на этой отсталой планетке.
* * *
00:10.
В это время на улице Щорса, располагавшейся параллельно Гастелло и с другой стороны от неё, нежели также параллельная Павлова, никто ещё ничего не знал. К примеру, шумно веселилась толпа на мощёной брусчаткой площадке пред торговым центром «Мави»: рекой лились напитки, нарасхват продавалась самая разная еда, брызгали искрами бенгальские огни, царило веселье, звучал смех, — всем было хорошо в эти мгновения праздничной ночи.
Вдруг из-за торгового центра вышла пара — Дед Мороз и Снегурочка. Выглядели они прям как актёры-аниматоры — только светлая борода на лице мужчины была настоящей, а за плечами не имелось объёмного красного мешка, да под полой шубы у женщины топорщилась какая-то штука, которую та (в смысле — женщина) ненавязчиво придерживала рукой. И эта живописная парочка направлялась прямо к скопищу людей, даже не подозревавших о том, что должно было сейчас произойти.
Первыми этих двоих заметили двое подростков лет двенадцати, стоявшие, привалившись к серо-синей стене огромного по площади, но не очень высокого здания в некотором отдалении от остальных празднующих, и втихомолку курившие дешёвые сигареты. Дед Мороз и Снегурочка увидели, что на них смотрят, остановились и повернулись к пацанам.
Должно быть, на последних подействовало что-то в облике и выправке тех двоих, потому что подростки тотчас же потушили сигареты о бетонную стену и во все глаза уставились на «псевдоаниматоров». Один из мальчишек прошептал:
— Так вы настоящие…
Дед Мороз и Снегурочка переглянулись, после чего мужчина в красном взглянул подростку в глаза и проникновенно сказал:
— Да, мы настоящие. И теперь мы должны вас убить.
И прежде чем пацаны дёрнулись бы, чтобы убежать, пара «псевдоаниматоров» молниеносно подняла оружие («Дед Мороз» — посох, а «Снегурочка» — вытащенную из-под полы штуковину, похожую на автомат) и выстрелили обоим курильщикам в голову зелёными лучами. Два трупа с аккуратными дырочками во лбу и на затылке медленно сползли по стене на покрытую снегом брусчатку.
А «сказочные персонажи» прошли мимо них и направились к толпе, из которой никто не обернулся из-за выстрелов — те были почти беззвучными.
А через пару секунд из-за торгового центра начали строем выходить «деды-морозы» и «снегурочки» с футуристичного вида оружием наперевес. Перед ними было большое поле деятельности.
Вторжение в Красноярск началось.
9
Красноярск, Россия, Земля.
1 января, 00:12 (часовой пояс +7).
Добежав трусцой до перекрёстка и успев за это время дважды выстрелить из своего ружья по местным жителям, Дирнер ненадолго остановился, чтобы чуть перевести дух и решить, куда двигаться дальше: в этом он, как командир одного из экспериментальных отрядов, имел некоторую свободу выбора.
Прямо, через дорогу? А зачем? Улица Павлова (впрочем, до названий Дирнеру не было дела) до конца прошерстили и взяли под контроль десятки других бойцов, и что бы там ни случилось интересного, он всё равно это пропустит.
Направо, к вокзалу? Туда тоже выделена особая группа… В конце концов, там же из этих людишек почти никого нет! Только дежурные работники — плюс машинисты и пассажиры подъезжающих время от времени поездов… Нет. Дирнер скрипнул зубами. Какое «время от времени»?! Сейчас же Новый год, и это «время от времени» означает «иногда» или вообще «изредка»… Нет, это неинтересно…
Назад? Да это же просто смешно! Чтобы я, Харл Дирнер, танн армии Винтхерлунда, выглядел так, будто я не знаю, что мне делать?! Ну ни за что!
Остаётся один вариант — налево, а там можно будет снова повернуть налево и прочесать пару спальных кварталов… Военнослужащий оскалил зубы в жутковатой ухмылке. Да, это ему по душе. Косить, рубить, мочить, молоть… и всё — огнём единственной лазерном винтовки… Да, это ему нравится.
И он повернулся, чтобы перебежать располагавшуюся слева дорогу, точно за которой находилась заброшенная стройка, на только что зажёгшийся красный свет.
Хшер продолжал неподвижно сидеть на крыше ядовито-жёлтой пятиэтажки, держа палец на спусковом крючке своей снайперки. Зубы его были стиснуты, а на лбу (если можно так выразиться) выступили первые и тут же остывшие капли пота.
Внизу, на тротуаре, стоял и зачем-то осматривался один (всего один — других не было видно!) боец в красной шубе. Почему-то Хшеру казалось, что это его формальный командир танн Дирнер (наверное, потому, что тот двигался с той стороны, куда улетел, выгрузив десант чебов, флаер…). Хшер хотел его убить. Но не мог.
«Что со мной? — думал он, периодически вставляя в мысленную речь не произносимые для землян проклятия на своём родном языке. — Странное дело… Если я нажму на спуск и попаду, то вынужден буду делать это вновь и вновь, потому что (непроизносимое слово) труп винтхерлундского офицера (в прицел я могу разглядеть его погоны) обязательно навлечёт подозрения… а убивать большие группы захватчиков я не смогу, потому что, во-первых, у меня (непроизносимое слово) низкая скорострельность, во-вторых, мне надо будет перезаряжать винтовку, в-третьих, мало патронов, а в-четвёртых, эта большая группа будет беспрерывно палить в меня из своих лазеров и за несколько мгновений срежет с дома всю крышу со мной (три непроизносимых слова) в придачу… А если я выстрелю и промажу (хотя как такое возможно — вроде и прицел есть, и прибор ночного видения)…»
Хшер не хотел даже задумываться о том, что будет в последнем случае, а потому не стал дальше развивать эту мысль и просто подумал: «Кажется, я боюсь».