До сегодняшнего дня, мне казалось, я только по-тихому умею булькать. Сюрприз! Я ещё оказывается взорваться могу. Так, что и у Андрея по началу челюсть отпала. Тоже нежданчик для него привалил. Вместе стоим, глядя друг на друга и в шоке от происходящего. Мы ссоримся! По-настоящему. Не тогда, когда я злюсь и глушу в себе истеричку. Не тогда, когда меня ничего не устраивает, но я молчу. Не тогда, когда хочется показаться взрослой, а внутри скребутся детские капризы.
— В чём заключается твои претензии ко мне? — Андрей вновь приходит в себя. И включает своё защитное равнодушие. Раньше я его упускала из виду, но сегодня не обошла стороной.
— В чём? — Руки начинают дрожать. Страшно переступать черту своих же собственных запретов — быть неправильной. — Ты есть, и тебя вроде и нет рядом, Андрей.
— Я в баню сходил, а не испарился. Вот, я здесь. В чём проблема? — Чувствуется по его стальному голосу и горящим от злости глазам, он подходит к той же грани, которую, увы, я уже достигла.
— Нет. Нет её. Иди дальше парься. И можешь вообще сюда не приходить. А хочешь я не буду спускаться вниз, чтоб тебе не мозолить глаза? — Повышаю и без того градус накала.
Не узнаю себя, и Андрей, кажись, тоже. Потому он решает всё это остановить как можно скорее. Но прежде даёт лёгкую отрезвительную «пощёчину».
— Отоспись. Завтра, если будешь в нормальном расположении духа, то можем снова повторить попытку поговорить, — с каменным лицом произносит и уходит, громко захлопнув за собой дверь.
— Эгоист, — кричу ему я в след, хотя возможно этот жалкий выброс он уже не слышит.
Чёрта с два я сумела уснуть. Кадры нашей первой ссоры вечно мелькали перед глазами. А последние слова, в которых можно лишь узреть его обвинения в мой адрес, обрушивались на уши как гром.
До пяти утра я оправдывала себя и убеждала, что я права. Однако после рассвета с каждой минутой моя уверенность в своей правоте меркла.
Повела себя как обиженный ребёнок. Всегда старалась быть наравне с Андреем, соответствовать его устройству мира. Андрей же меня за это и полюбил, за то, что я бываю мудрой непогодам и не веду себя, как типичные истерички. А сейчас? Что сейчас он обо мне продумает?
В голове назревают мысли тут же к нему понестись и попросить прощение. Останавливаю себя. Даю и себе, и ему время.
До обеда не выхожу из комнаты: уменьшаю вероятность с кем-то пересечься. А затем подумываю себя завлечь тем, что действительно мне приходится по душе. Беру свой фотоаппарат. Без него я практически никуда. Всегда есть желание сделать фантастические кадры оживленного города, цветущего парка или же уединённой ото всех природы.
Одеваюсь потеплее и выскакиваю на улицу в поисках красивых мест, где будет прекрасный обзор на всю раскинувшуюся на этой земле красоту. Немного поднимаюсь в гору и глазами пробегаюсь по низу. И когда я обнаруживаю сильную фокусную точку, притягивающую на себя взгляд, включаю фотоаппарат и навожу камеру на праздничную ёлку и детишек, играющих в снежки — всё это напомнило мне одну из страничек сказки, веющей добротой, волшебством и беззаботным детством.
Успеваю щёлкнуть пальцем до того момента, как оказываюсь заваленной на землю чем-то тяжёлым. На меня будто свалилась бетонная плита, но благо я остаюсь под ней ещё жива. К сожалению, это может быть ненадолго, если с меня не соизволят, наконец, встать.
Распахиваю, закрытые от внезапного покушения на мои личные границы, глаза.
— Ты? Что ты… — ошарашено смотрю на брата Андрея. Несколько раз моргаю глазами, пытаясь устранить помехи: вдруг показалось. Но после шестого раза развидеть его так и не удалось.
К счастью, не прошло и минуты, как подоспевает осознание того, что мы по-прежнему на земле: я на спине, а он на мне.
— Да встань ты уже, — отталкиваю его руками, то есть старалась сделать это. Потому что эту глыбу с себя не сбросить.
— Вот тебе вместо «спасибо», — поднимается и отряхивает со своей одежды снег. — В принципе от тебя слов благодарности не рассчитывал услышать. Надо было дать тому парню, — указывает куда-то вниз, — снести тебя, может иначе бы заговорила.
Не знаю про какого он парня лепечет, но то, что он сейчас меня назвал неблагодарной меняет ход дел.
— Это я неблагодарная значит? — Упираю руки в бока. Ну уж нет. Что-что, но мать дала мне должное воспитание: и вежливые слова я помню и часто употребляю. Только сейчас они где-то застряли посредине горла. Спас и молодец, флаг ему в руку. А может моей жизни вообще ничего не угрожало, а он просто псих на всю голову.