Выбрать главу

Окончательно задубев от холода, я начала потихоньку приплясывать на месте, пока не сообразила, что обо мне просто забыли. Денька неожиданно насторожила купированные уши, старательно принюхалась и тихонько зарычала. Странное для нее поведение. Единственное, на что она рычит – игрушечная боксерская перчатка. Перестав приплясывать, я проследила за ее направленным на дорогу взглядом, на всякий случай оглянулась по сторонам, ничего не заметила и передразнила собаку. Она на секунду отвлеклась от внимательного созерцания мерещившегося противника, мельком глянула на меня и напряженно уставилась в темноту леса.

– И долго будем уклоняться от общественно-полезных работ? – прозвенел от дверей голос дочери.

– «Часовым я поставлен у ворот!», – бодро пропела я, отвязывая собачий поводок, заодно отстегивая его от ошейника.

Денька – отъявленная трусиха. Даже в этот момент она упорно жалась к моим ногам. А дальше псина повела себя еще более трусливо: что есть мочи рванула прямо в сторону приоткрытой двери.

– Поводок!!! – взвизгнула Аленка, невольно пропуская мимо себя живую ракету. – Зачем ты сняла поводок?! Ну, сейчас…

Дом разом ожил от диких воплей, визга и крика. Причем Наташка не солировала в этой какофонии ужаса.

– Даже не знаю, стоит ли говорить правду, – выскочив на крыльцо в одном костюме, нерешительно проронила дочь. – Давай скажем, что Денька сама отстегнулась. У Гусевых в доме кот. Серый, лохматый и злющий. Может, подождем здесь, пока он Деньку задерет и слопает? Не могу видеть этот кошмар.

Я почувствовала прилив яростных сил сопротивления. Все, кому не лень, мотались от машин к дому и обратно, отмечая мое противостояние… тьфу ты, стояние в сугробе напротив проторенного пути, и ни один человек не удосужился предупредить, что в доме кошка! Ну почему я всегда должна быть козлом отпу… Да что же это такое! Сами козлы!!!

– Марш в дом! – гаркнула я дочери. – Простудишься! – И в несколько прыжков преодолев ступеньки крыльца, рванула на себя дверь в холл, где прямо с порога проорала: – Я не рыжая!!!

– Понял, – выставив вперед ладони, миролюбиво заявил Карл Иванович, единственный человек, не участвовавший в гонках за кошкой и собакой. Вопли переместились на второй этаж. – Вы – Ирочка, очаровательная шатенка и мама не менее очаровательной Аленки.

– И подруга очаровательной Натальи Николаевны, которая вместе со всеми остальными очаровательными участниками безумных скачек сейчас свалится на очаровательную голову моей маменьки и надает ей очаровательных словесных оплеух, – представила меня дочь.

– Это случится еще не скоро, – уверил меня Карл Иванович и помог раздеться.

Но, как оказалось, со сроками он ошибся. Звуки погони и борьбы за выживание разом стихли, а на площадке второго этажа появилась разгневанная Наталья. Заметив меня, сменила гнев на милость и, дунув на прядку волос, сместившихся на лоб, радостно заявила:

– Не меньше трех килограмм сбросила. Из них полтора только за счет злости. Я тебя потеряла. А что ты стоишь без дела? Иди устраивайся в комнате и переодевайся. Время – десять часов. Только кота не выпусти. Его Бармалеем зовут. В вашу комнату временно запустили. Потом выпустим. У него разбойничьи замашки, не старайся приласкать. Он во всех незнакомых живых объектах видит дичь. Кстати, здесь есть мыши. И отопление от котла. Вход в котельную замаскирован под лестницей. Чувствуешь, как тепло? А рядом, видишь дверь? Туда не ходи – это комната Василисы Михайловны и Карла Ивановича. Там тоже любит спать Бармалей.

Я нервно передернулась.

– Алена, проводи меня. Не умею договариваться с хищниками.

С опозданием поприветствовав Карла Ивановича, я улыбнулась. Достаточно криво, но уж как сумела. А едва ступив на лестницу, ведущую наверх, предварительно пропустив Наталью вниз, пришлось здороваться и знакомиться с Василисой Михайловной. И тоже пропускать ее вниз. Еще три попытки подняться пресекались поочередно Борисом, Димкой и Славкой. После этого я приняла решение лезть наверх, никого не пропуская. Надоело быть «рыжей».

– Ну, с Богом! – сказала Алена и приоткрыла дверь комнаты на втором этаже. Сначала немного, затем нараспашку. Предмет кровожадности сидел на кровати и облизывал свои лапищи. Весил он не меньше двенадцати килограммов. Убедившись в нашем намерении не отступать назад, недовольно заурчал, зашипел и скрылся под кроватью.

– Забыла дома косметичку, – тихо пожаловалась я. – Как думаешь, Бармалей в засаде или просто отсиживается, сил набирается?