– Мам, не забивай себе голову всякими котярами. Быстренько переодевайся, внизу тебе выдадут рабочий фартук, а косметику мою возьмешь. Только я одна за ней не пойду. Нам со Славкой выделили комнату на мансарде, а там везде темно. Алька хвасталась, что у них на чердаке живет привидение. В коридоре выключатель не работает, пока до комнаты добежишь, от страха… Ой, даже не хочу говорить о последствиях.
На мансардный этаж я поднималась первая, снисходительно показывая пример храбрости и рассудительности. Алена обещала корректировать направление, следуя сзади. Свет не горел и на площадке. Пришлось довольствоваться тем, что Аленка будет держать дверь. В полумраке коридора мне всего-навсего следовало отсчитать пять-шесть шагов и, нашарив по ходу движения справа дверь в комнату, ее открыть. Далее ощупью определить положение выключателя, опять же справа на стене комнаты, и обеспечить полное освещение. Только и всего.
Я уверенно свернула в коридор, держась за стенку, сделала пару шагов и застыла, забыв про отсчет… Впереди неподвижно стояла костлявая фигура в длинном белом одеянии. «Это не кот Бармалей», – попыталась я себя успокоить и еще больше испугалась. Неожиданно пробившийся сквозь тучи в мансардное окно лучик луны выхватил жуткие клочья волос и часть хламиды, показавшейся особенно белой.
– Мамуль, дверь нашла?
Что можно ответить, стоя в окаменевшем состоянии с накрепко сжатыми зубами? Даже проскрипеть ими невозможно. Сквозь леденящий ужас пыталась пробиться здравая мысль – этого не может быть, просто я еще не проснулась. Фигура медленно протянула ко мне руки…
– Мам? Ты там случайно окно с дверью не перепутала? Сейчас я тебе помогу, только рукав отцеплю.
Хотелось немедленно призвать на помощь всех, включая кота Бармалея, и, если на то пошло, даже жареного гуся, но только не Аленку.
– Есть! Отцепилась! Что за противные ручки у этих дверей?
Руки привидения очень быстро замелькали перед косматой головой, как бы стирая в моей памяти свое появление, несколько секунд – и оно исчезло. Я совершенно забыла, куда и зачем направляюсь…
Честно говоря, плохо помню и то, как мы с Аленой добрались до двери комнаты. Только включенный свет и склонившееся надо мной испуганное лицо дочери заставили меня очнуться. Вот только разговаривать было сложно – колотила крупная дрожь.
– Кажется, моя косметика тебе не поможет. Вылитая гоголевская утопленница из «Майской ночи», только двадцать лет спустя. Ох, не нравится мне твое состояние. Может, полежишь, а я за папиком сбегаю? Это у тебя запоздалая реакция на дорожный инцидент. Успокойся, проехали. Все хорошо.
Перспектива остаться одной и выпустить дочь в этот кошмарный коридор заставила меня вздрогнуть в последний раз. Я вскочила, как ошпаренная, и принялась лихорадочно подкрашиваться, с напрягом демонстрируя нахождение моего вполне здорового духа в моем же здоровом теле.
– Твоя губная помада мне совершенно не идет, и она плохо ложится, – заметила я слегка вибрирующим голосом.
– Это не губная помада, а контурный карандаш для губ. Я им не пользуюсь, но недосуг выкинуть. Наконец-то ты пришла в себя, – обрадовалась Аленка. – Как думаешь, надолго?
Я уверенно кивнула головой.
– Разумеется. Просто сказался результат переутомления последних дней. Побольше положительных эмоций, и все пройдет. Кажется, следует спуститься вниз?
– Особо не торопись. Папик не разрешил загружать тебя по полной программе. Боится развить в тебе вместо мании величия комплекс неполноценности. Шучу! Сейчас, только фонарик из Славкиной сумки вытащу. Запасливый, зануда! Весь в папика. Какое счастье! Надо напомнить папе Карло, чтобы выделил лампочку. Можно в порядке режима экономии вывернуть где-нибудь.
Обратный путь мы преодолели значительно быстрее. Вот только я, удивляя дочь, освещала не промежуток до выхода, а уже пройденный путь – вплоть до конца коридора. Абсолютно пустого.
5
Внизу было весело. Время приближалось к одиннадцати часам. Требовалось безотлагательно сесть за стол и распрощаться со Старым годом, поблагодарив его за все хорошее. Ну, а насчет плохого… Да кто ж об него в жизни не спотыкается? Но ведь не все падают. А если и падают, какая-то часть все равно находит силы и желание встать. Важно помнить, что рано или поздно кончается не только хорошее, но и плохое.
Идея проводить Старый год при свечах и бегающих огоньках елочной гирлянды принадлежала Карлу Ивановичу или, с легкой руки Аленки, папе Карло. Робкий голос моего протеста потонул во всеобщем одобрении. Мотивировка папы Карло была правильная: у каждого свой собственный баланс результатов уходящего года, следует тихонько поразмышлять на эту тему при свечах, как бы в одиночестве. Елочная гирлянда не в счет. И без лишней шумихи и помпезности, сведя личные счеты с прожитыми днями этого года, положить осмысленные результаты в архив памяти, запив все это добрым старым вином. Или водочкой.