Внезапно пробудившаяся половая страсть, угрожавшая нарушением Правильности, как будто улеглась; во всяком случае, Дмитрий Иванович был наружно спокоен и очень редко в своих разговорах упоминал о своей невесте; не спешил с венчанием, так что предвиделась возможность подождать со свадьбой до следующего, регулярного зимнего брачного сезона. Странное происшествие с проф. Гольдовским и признание его безнадежно неправильным человеком занимали ум и душу Димитрия Ивановича. Не будучи в состоянии понять ясно точку зрения проф. Краснолобова и других диспутантов и даже некоторые изречения своего излюбленного профессора, он временами испытывал сомнения в правильности своего собственного призвания и терял веру в свои духовные силы. Эти язвительные мысли и чувства причиняли Димитрию Ивановичу много муки и огорчения, но он крепился и страдал внутренне сам, никому не открывая своей души. День проходил за днем. Каждый день приносил что-нибудь новое для него; ежедневный труд был обязателен и необходим. Димитрию Ивановичу, как молодому человеку, не дозволялось иметь свободное время, когда бы он мог изолировать себя и углубиться в изучение какого-либо вопроса или продумать исключительно занимавшие его в тот момент мысли и чувства. Излишняя сосредоточенность в молодом возрасте признавалась нежелательной и опасной с точки зрения строгой Правильности. Димитрий Иванович это знал: он не мог ни остановиться, ни отстать от других молодых коллег, а должен был следовать, не озираясь, по предназначенному для него пути. Неразрешимые вопросы откладывались неразрешенными на будущее. Он должен бодро и доверчиво идти вперед.
Иван Васильевич был доволен своим сыном. Однако, в один вечер, когда на газетной доске возвещено было, что через день будут разосланы по всем квартирам копии отчета Специальной комиссии для исследования положения междоусобной войны в Северной Америке, он был немало удивлен, заметив, что Димитрий Иванович не в достаточной мере интересуется этим документом первостепенной важности. Вначале он думал поговорить с сыном и сделать ему внушение; но потом рассудил так: молодой человек теперь занят многими другими работами; он характером силен, так как он был в состоянии побороть в себе такую опасную вспышку страсти; он, несомненно, правилен и в своих действиях, и его спокойное отношение к этому чрезвычайному событию правильно и заслуживает подражания. Иван Васильевич стал думать, что, может быть, сам он увлекается международными событиями и, поэтому, преувеличивает их значение.
Когда документ наконец получился и когда наступил вечер, назначенный Центральным Бюро для его чтения в домах квартала № 28, Иван Васильевич торжественно достал официальный пакет из своего книжного шкафа и почтительно передал его в руки своего сына.
— Димитрий Иванович, — произнес Иван Васильевич, кланяясь своему сыну, — прошу вас прочитать вслух перед всеми нами содержание сего документа.
Димитрий Иванович развернул пакет и громким голосом стал читать:
«От Министерства Иностранных Дел всему Русскому народу. Копия донесения Специальной комиссии для изучения на месте общественных событий в Америке, в видах выяснения целесообразности посылки русских войск в помощь Американскому правительству.
Через Центральное Бюро Петербургского района сия копия посылается Ивану Васильевичу Чернышеву, жителю квартала № 28, для изучения и совместного обсуждения во время семейно-общественной функции. После чего сей документ предлагается занести в домашний архив и оставить на хранение в семейной библиотеке.
События, разыгравшиеся в Сев. Американском государстве в последние месяцы прошлого года, суть не что иное, как ряд насильственных действий, сопровождаемых безумными и буйными взрывами негодования масс простонародья. Это есть новая, обостренная фаза старой, никогда не прекращавшейся внутренней борьбы между разными группами населения. В этой борьбе, более или менее определившейся теперь, легко можно узнать действие элементов, характерных дли общественных эпох отдаленной древности. Это настоящая гражданская война и представляется: не то — как борьба классов, не то — как восстание рабов, не то — как бунт в тюрьме; ибо она есть, в действительности, полное смешение всех этих признаков.
Принцип Правильности официально признан и обязателен в Америке. Но вследствие особенного общественного порока, которым страдает это государство от начала своей истории, состоящего в том, что никакое общественное предприятие или дело не проводится в полности, целиком, и никогда не достигает своего логического завершения, но обрывается где-нибудь на полпути, принцип всеобщей Правильности, хотя зарожденный в Америке, но потом в своей законченной форме, как цельная и стройная система, введенная туда из Европы, не был узнан населением, остался непознанным и на практике превратился в нечто невообразимо уродливое.