Чиновники заметно ободрились.
— Николай Иваныч! — осмелился отозваться один из столоначальников, почтительно вставая с места:- когда приедет новый губернатор?
Вилькин пожал плечами.
— Право, не могу вам сказать, вероятно, скоро.
На одну минуту в канцелярии водворилось недоумевающее молчание.
— Теперь, господа, я буду вас покорнейше просить, — сказал правитель, возвысив голос, — заняться делами как можно усерднее. Хотя я и уверен вполне, что у нас все в порядке, за что с особенным удовольствием считаю долгом благодарить вас теперь же, — все-таки заняться нам непременно надо. Многие из вас служили здесь при двух губернаторах — и сами видели, как они налегают на первых порах прежде всего на свою канцелярию. Придется заниматься и по вечерам, по крайней мере хоть до девяти часов. Я сам охотнее буду работать вместе с вами. Правда, скучновато оно немного, да ведь что же делать-то, если уж так приходится. Ведь вот вы видите, я и сам с большим бы удовольствием провел сегодняшний вечер где-нибудь в обществе, нежели здесь, а между тем вряд ли мне не придется просидеть тут до самого свету. Главное, надо постараться, господа, как-нибудь, чтобы по приезде губернатора не осталось у нас на руках ни одной не исполненной бумаги. Чем скорее это сделаем, тем лучше, разумеется, и для вас и для меня. Наша общая польза этого требует. Отдохнуть мы еще потом успеем, да, может, к тому времени успеем получить и кое-какие награды. Стало быть, и отдыхать-то будем, как говорится, на лаврах…
Вилькин рассмеялся ласково.
— Затем, вполне надеюсь, что ни в ком из вас не встречу недостатка в усердии… — заключил он, сделав головой один общий поклон, особенно милый какой-то, дружеский.
После этого Николай Иванович оставался еще несколько минут в канцелярии, шутил, любезничал со всеми и затем уже отправился в свою правительскую комнату, сказав мимоходом Матьвиевскому, впрочем, не оборачиваясь к нему:
— Пожалуйте-ка, Матвей Семсныч, за мной…
Матьвиевский пошел за ним следом. Вилькин сел в кресло, порылся у себя в портфеле, достал оттуда одну из полученных утром бумаг — подал ее столоначальнику и сказал с ласковой улыбочкой:
— Пожалуйста, просмотрите всю эту чепуху и ответьте им так, чтобы они в другой раз не обращались к нам за подобными справками…
Матьвиевский поклонился.
— Сегодня прикажете это написать?
— Н-нет, зачем… Завтра успеете.
Вилькин небрежно зевнул и посмотрел на часы.
— Сколько у вас? — спросил он рассеянно столоначальника.
Матьвиевский торопливо вынул свои часы.
— Десять минут десятого, — сказал он.
— Вот как! Значит, мои убежали вперед: у меня уж почти три четверти десятого. Потрудитесь, пожалуйста, милый (не разб.) Матьвиевский, сказать вашим товарищам, чтоб они без церемонии уходили домой, не задерживались бы мной: я здесь еще долго проработаю сегодня, если только не до утра даже… Да и вам самим уж пора отдохнуть, я вижу.
— Я останусь, если вам будет угодно?
— Н-нет, зачем же… Сделайте одолжение, уходите: я вас не задерживаю больше…
Столоначальник поклонился и хотел идти. Вилькин вдруг будто вспомнил что-то.
— Да! вот что еще, батюшка, — сказал он поспешно: — не в службу, а в дружбу — скажите там в канцелярии, чтоб столоначальники не уносили сегодня с собой ключей от шкафов с делами, и ваш ключ оставьте. Мне, может быть, понадобится какая-нибудь справка от дела, так уж я тут сам и распоряжусь, не беспокоя никого…
Вилькин слегка покраснел.
— Вы их сами запрете, как будете уходить, Николай Иванович? — заметил почтительно столоначальник:- сторожу нашему никак нельзя доверять…
— Что вы! Как можно! Я думаю вот что сделать: я, уходя, запру шкафы, спрячу ключи от них в мой стол, замкну его, а ключ от стола унесу с собой… Вы завтра приходите пораньше на службу и зайдите ко мне за ключом… Если я буду спать еще — разбудите меня без церемонии… понимаете? не забудете?
— Понимаю-с, не забуду.
— Мне кажется, так всего лучше будет сделать, как вы думаете?
— Я думаю, что это будет совершенно надежно-с.
— Не может же быть, наконец, чтоб сторож, какой бы он ни был, осмелился слазить в мой стол, когда он замкнут, не правда ли?
Вилькин нервически рассмеялся.
— Помилуйте-с!.. — Матьвиевский улыбнулся.
— Ну-с, так вот так, стало быть… Очень вам благодарен, спокойной вам ночи!
Николай Иваныч радушно протянул ему обе руки. Столоначальник ушел от него сияющий.
Оставшись один, Вилькин стал с настороженном прислушиваться к тому, что делается в канцелярии. Там в первую минуту все было тихо, только перья поскрипывали уже не так бойко, как за несколько времени перед этим. Потом мало-помалу стали раздаваться торопливые шаги, послышалось несколько сдержанных голосов, кто-то смеялся чему-то, должно быть, какой-нибудь плоской остроте товарища. Затем шаги сделались тише, голоса удалялись, где-то поминутно отворялась дверь со скрипом. Наконец совсем все затихло, Вилькин услыхал явственно, как в соседней комнате сторож гасил и уносил свечи со столов.