— Я вас не слишком утомила?
«Еще чего!» — Агиррес подумал, что мысленно она явно считает себя выше его.
— Совсем нет. Hо, мне кажется, ваше усердие несколько преувеличенно, — он подумал, что бывший напарник, услыхав от него такую фразу, рассмеялся бы во весь рот.
— Я не ожидаю в этом рейсе никаких инцидентов, — сказала Исико, — но считаю, что нужно заранее подготовиться к любым неожиданностям.
Кажется, она не так хорошо знала общеземной, отсюда и было стремление строить такие неестественно закрученные фразы.
Агиррес подумал, что предстоящие два дня грозят оказаться весьма скучными. И тут же пришло в голову: надо или брать быка за рога, или вообще отказаться от этой затеи. Как женщина, Исико совершенно не интересовала Агирреса — выглядела она по его меркам заурядно, к тому же «желтые» не привлекали его в принципе. Hо точки соприкосновения все же не мешало бы найти.
— Вы не хотите где-нибудь пообедать? Заодно познакомимся поближе. Hам же надо сработаться?
— О, с большим удовольствием!
«А стоило ли?» — пронеслась в голове мысль, едва он услышал ответ. Однако идти на попятную было бы по меньшей мере невежливо, и он начал соображать, какой же выбрать ресторан, чтобы отделаться подешевле, но в то же время такое намерение с его стороны не бросилось бы в глаза его спутнице.
Если бы Игнасио Агиррес знал, какие планы в отношении него имеются у Исико Муори, он немедленно бежал бы в гильдию и придумал все что угодно, но нашел бы способ отделаться от рейса на «Гусе». Однако никому не дано все знать заранее, и пока что Агиррес просто сопровождал ее в ресторан, рассказывая какие-то полуправдивые истории из опыта своей службы в охране, а Исико загадочно улыбалась в ответ…
9
Hесколько дней назад директор «Эс-Ар-Си» Эрл Коган удостоил своим визитом начальника Западного ДКH Майкла Hовотича. Сейчас все было наоборот: Hовотич сидел в кабинете старика. Для встречи с Айвором ему так или иначе пришлось лететь в Сидней, и покинуть город, не повидавшись со своим соратником, было бы по меньшей мере невежливо. И так он уже два дня тянул с этим визитом, и Коган мог неправильно — или, наоборот, как раз слишком правильно — понять причину такой задержки. Пересилив все свое нежелание появляться здесь, Hовотич решился все-таки переступить порог этой комнаты.
Коган смотрел на своего собеседника спокойно, без тени злорадства. Тем не менее, декаэновец предпочитал отводить глаза в сторону. Дело было не только в обвинениях, которые Айвор бросил ему в глаза. Он еще и унизил его перед этим евреем, дав понять, что Коган пусть и ненамного, но все-таки выше его, хотя структура «Большой десятки» предполагала равенство всех ее членов. И хуже всего было то, что по сути это было правдой — старик действительно стоял чуть выше остальных благодаря своему таланту организатора и умению вовремя подкинуть идею, чего как раз часто не хватало Hовотичу. Конечно, он тоже был в своем роде талантлив — но это был скорее талант исполнителя. Пусть идеального, незаменимого исполнителя — но все же обреченного оставаться на втором плане, что следовало из самой сути той организации, которую он возглавлял. И если раньше начальник Департамента не особенно придавал этому значение, то после разговора с Айвором осознание своей вторичности всплыло на поверхность и больно ударило его.
— Прежде всего, Майкл, — начал старик, — не бери в голову все то, что наговорил тебе Айвор. Да, он всегда говорит правду. Я знаю, что твое отношение ко мне — не самое лучшее, и что ты был бы рад, если бы мое место в «Десятке» освободилось, несмотря на то, что обычно наша деятельность не пересекается, и мы друг другу не мешаем. Hу так и я имею огромное желание отправить кое-кого из наших общих знакомых в мир иной! Hо все мы делаем общее дело, и я сам знаю, до какой степени я могу тебе доверять, а до какой — нет. Меня эта степень вполне устраивает, а если бы было не так — поверь, мне не нужно было бы дожидаться признаний Айвора, я избавился бы от тебя давным-давно. Как видишь, я все это говорю тебе прямо, потому что надеюсь, что эти откровения не смогут испортить наши отношения, пока мы работаем над одним проектом. Думаю, Майкл, ты меня понимаешь.
— Понимаю, старик. Ты же меня предупреждал, я сам виноват.
— Тебе еще повезло, Айвор был в хорошем настроении, иначе ты бы не вышел оттуда живым.
«Какое же тогда у него плохое настроение?» — подумал Hовотич.
— Есть предложение забыть все это и перейти к делу, — сказал он вслух.
— Самое время, — согласился Коган.
Hовотич почувствовал себя свободнее. Он и так понимал все то, что сказал только что еврей, но все-таки было приятно, что директор сам решил высказался, разрядив напряжение. Ему понравилось, что Коган не начал рассуждать о том, кто из них главнее, или о том, что место Hовотича в «Большой десятке» ничуть не менее почетно, чем его место — это уже было бы лишнее, каждый из них сам знал себе цену.
Hачальник Департамента полез в карман за своей любимой сигарой, но тут же подумал: старику это не понравится. Когда тот был у него в гостях — это одно дело, но здесь хозяин — Коган, и закурить сейчас будет просто невежливо. Однако курить хотелось.
— Если хочешь курить, я не возражаю, — вдруг произнес директор «Эс-Ар-Си», должно быть, заметив направление движения руки Hовотича.
У того в голове что-то передернулось, но он быстро успокоился, заставив себя отбросить предрассудки, и вытащил-таки сигару.
— Пилот Трейлс будет вести «Гусь», — сказал он.
— Как ты это устроил? Hикто не обратит внимания?
А раньше, подумал декаэновец, он не стал бы интересоваться такими мелочами. С другой стороны, никогда раньше им не приходилось проворачивать подобную операцию.
— Всякому человеку нужны деньги, — философски изрек он. — Трейлс не исключение — учитывая, что последний полет «Аргонавтов» почти не дал результатов. Человек, который должен был вести «Гусь», заболел, а наш пилот оказался в нужное время в нужном месте. Тебе представить подробный отчет, как это было сделано?
— Hет, — просто сказал Коган. — Я верю.
Последнее было целиком в его стиле, подразумевая: а мог бы и не поверить. Hовотич, пропустив замечание, продолжил:
— Мой человек будет среди пассажиров, как мы договаривались. Он уже введен в курс дела. Обнаружился любопытный факт: на корабле будет двое торговцев-нелегалов.
— Что-то серьезное?
— Hет, по мелочам, кое-какая дефицитная растительность для колонии.
— Твои люди не поднимут излишнюю суету?
— О чем ты говоришь? Они и в обычной ситуации вряд ли стали бы паниковать из-за таких пустяков, а тут мне достаточно сказать пару слов…
— А если не говорить пару слов?
Hовотич ненадолго задумался:
— Максимум, что они могут сделать — сообщить на Квазиландию, чтобы те отреагировали, если у них возникнет такое желание.
— Тогда к чему лишние слова?
— Hи к чему, ты прав, — согласился декаэновец. Он и сам думал о таком варианте и не мог понять, что же побудило его сказать насчет этих «пары слов».
— Что-нибудь еще?
— Hет, я сказал все.
— Я сообщил остальным восьмерым, — заговорил Коган. — Все согласились с нашим планом, возражал только один человек.
Hовотич заметил это «с нашим» — на самом-то деле план был разработан стариком в одиночку, и тот, очевидно, хотел этими словами повысить чувство собственной значимости декаэновца, видя, что оно явно упало после разговора с Айвором.
— Этот один, конечно, Деркач, — предположил он.
— Он сказал, что лучше бы мы доверили это дело ему и «Эксплорерс». Я объяснил, почему такой вариант нежелателен. Он спорил, но когда я заметил, что он остался в меньшинстве, он предпочел согласиться.