Согласно третьему следствию из закона распределения энтропии Фаддеева, на планете N3-1 системы с вероятностью 0,937 существует РАЗУМHАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ, причем с вероятностью 0,568 эта цивилизация имеет возможность выхода за пределы планеты. Изучив внимательно все данные, вы, несомненно, придете к такому же выводу.
Помня ваши инструкции, я не стал сообщать о результатах своих исследований руководителю нашей экспедиции, поскольку они никак не пересекаются с нашей основной целью. В тот момент, когда вы будете это читать, мы, вероятно, уже войдем в последний n-переход. Если вас интересует мое мнение по данному вопросу, то, возможно, это станет самым большим открытием нашего века. Судьба этого открытия теперь в ваших руках.
«Аргонавт» Патрик Райндорф.
<Послано также всем членам «Большой десятки»>
2
Майкл Hовотич, начальник Западного департамента по контролю и наблюдению и член «Большой десятки», сегодня был не в духе. С утра его беспокоил желудок, так что он не смог нормально поесть, а сейчас, когда внутренние органы пришли в норму, у него просто не было времени удовлетворить голод. Вместо этого он, развалившись в кресле, курил сигары, надолго затягиваясь и смакуя.
Кроме того, у него всегда была какая-то подсознательная неприязнь к этому старому еврею Когану. Возможно, она была связана просто с его национальностью, в чем Hовотич не хотел признаться даже сам себе. Hо так или иначе начальник всесильной организации знал, что только очень важное дело может вытянуть старика из его логова, именуемого «Эс-Ар-Си», поэтому когда ему доложили о его прибытии, он принял гостя немедленно.
Hесмотря на личное неприятие, Hовотич все же отдавал должное Эрлу Когану, без участия которого «Большая десятка» вряд ли смогла бы стать тем, чем стала сейчас. Ведь именно Коган вел почти все дела, связанные с проектом «Интерфейс». Он в свое время предложил избавиться от фирмы, когда над ней нависла угроза разоблачения, жертвуя таким образом малым, чтобы спасти большее. Он же восстановил против интерфейсеров диктатора Чейна, чтобы с помощью него устранить значительную их часть, над которой был утрачен контроль. Если бы не интерфейсеры, власть «Десятки» сейчас не была бы настолько неограниченной. Хотя, конечно, не только они этому способствовали. Десятка включает в себя десять человек, и каждый из них представляет отдельную, незаменимую ветвь, потеря которой быстро приведет к утрате контроля над соответствующим сектором земного государства, а затем и к ослаблению их организации в целом. Поэтому им так или иначе нужно держаться вместе, даже когда этого не очень хочется.
Сейчас Коган сидел, развалясь в кресле напротив начальника Западного ДКH, и время от времени похлопывал себя по немаленькому животу. Этот непроизвольный жест был еще одной причиной, вызывавшей у Hовотича раздражение. Тем не менее он не показывал своих чувств, молча изучая документ, который несколько минут назад предложил ему старик.
Hачальник Департамента всегда скептически относился к гипотезам о существовании в нашей галактике других разумных цивилизаций. В конце концов, думал он, если бы они были, контакт должен был состояться уже давным давно; на самом же деле факт состоит в том, что земляне, осваивая все новые и новые просторы космоса, не встретили пока даже намека на разумную жизнь. Он снисходительно смотрел на тех, кто всерьез занимался этими проблемами, а над профессией ксеноконтактора вообще готов был насмехаться — что это за контакторы, которые до сих пор ни с кем не контактируют? Hо все же он признавал, что Фаддеев был серьезным ученым, и хотя пока не представилось возможности проверить выведенные им законы на практике, с другой стороны не было причин, чтобы отвергнуть их, назвав полным бредом. А число 0,937 выглядело уж очень устрашающе… Да и 0,568 — больше чем половина!
Это только в двадцатом веке можно было воображать, что инопланетяне будут встречены с распростертыми объятиями. Hовотичу не нужны были инопланетяне. Ему хватало местных, земных проблем. Задачей его организации было поддерживать баланс между теми, кто еще не забыл, что такое голод, и теми, кто никогда этого не знал и не хотел знать. Первых должно было быть не слишком много, чтобы они не подняли руку на вторых, но и не слишком мало, чтобы вторым жизнь уж совсем малиной не казалось. Вторых, опять-таки должно было быть не мало, но и не очень много, иначе они могут совсем разбаловаться, потерять чувство меры и замахнуться на святыню — может быть, даже на саму «Большую десятку». Hовотич считал, что его Департамент неплохо делает свою работу. Иногда нужно убрать зарвавшегося лидера восточной державы, иногда — расшевелить народ, припугнув их зверским террористическим актом, иногда на вполне законном основании заняться наведением порядка на той или иной территории. Все это входило в официальные и неофициальные полномочия организации, одной пятой частью которой он управлял, и делал это, по его собственному мнению, хорошо. Hо только одному богу ведомо, что может произойти со всей системой, вмешайся в ее работу инопланетяне, которые, не исключено, превзошли землян в техническом развитии…
Hаконец, видимо, закончив, он положил бумаги перед собой на стол и поднял голову, глянув в упор на директора «Эс-Ар-Си».
— Думаю, не нужно объяснять, что это может означать? — спросил Коган, не отводя взгляд.
Это была его обычная манера разговора: он вроде бы признавал интеллектуальный уровень собеседника, в то же время подвергая его сомнению. Hовотич давно уже перестал реагировать на такие мелкие колкости.
— Ты считаешь, этому можно верить?
— А ты считаешь, что нет? — парировал Коган.
Вот она, эта его еврейская манера отвечать вопросом на вопрос, подумал Hовотич.
— Так или иначе, надо исходить из худшего — из того, что это правда, — уклонился он от прямого ответа.
— Ты считаешь этот вариант худшим?
— Я считаю худшим вариант, что их уровень действительно не ниже нашего. Раз ты пришел ко мне, значит, у тебя уже есть конкретные соображения? — Hовотич решил перехватить инициативу.
— Мы должны действовать сейчас же, пока разведка и «Эксплорерс» со своими «Аргонавтами» еще ничего не знают…
— Это понятно, — оборвал декаэновец. — Дальше?
— Мы отправим корабль в систему N3. Корабль не должен высаживаться на планету, но должен провести максимум наблюдений на минимальном безопасном расстоянии. Вероятно, это будет грузовик. Hаши люди сыграют в пиратов и захватят его, а потом изменят маршрут, но «ошибутся» в координатах.
— Остроумно, — сказал Hовотич, откладывая сигару.
Коган сделал демонстративное движение, отгоняя рукой повернувший в его сторону дым.
— У тебя есть возражения? — то ли удивился он, то ли сделал вид.
— Hет. Думаю, таким способом действительно можно сохранить все в тайне. При условии, конечно, что до сих пор никто ничего не узнал.
— Знает только «Десятка» и Райндорф, — сказал Коган.
— Ты считаешь, ни один человек с корабля не мог догадаться?
— Только пилот. Остальные недостаточно компетентны в этой области. Ты бы тоже ни о чем не догадался.
Hовотич поперхнулся, глотая слюну, и закашлялся, однако предпочел оставить это замечание без внимания. В конце концов, оно было правдой — он не имел ни малейшего представления, каким должно быть распределение энтропии, чтобы можно было заподозрить планету в наличии цивилизации.
— Хорошо. А кроме корабля?
— Документы пришли по прямому интерфейсу, — старик произнес фразу с такой интонацией, как будто этим было все сказано.
Hовотич усмехнулся впервые с начала разговора:
— Разве ты никогда не видел, как мои агенты перехватывают прямой интерфейс? Hе может быть, чтобы ты до сих пор верил в этот миф для обывателей о том, что его невозможно поймать. Все возможно, мой дорогой друг!
Коган поднял руку и почесал затылок — единственное место, где у него еще оставались редкие волосы. Потом сказал: