Нет, строить свои теории о чужой команде нет смысла - все равно уже все мертвы, у мертвецов даже если спросишь, не ответят. Да и что думать о прошлом, когда надо с настоящим разбираться?
Но он все же мог подсолить пиратам.
- Бакуго, позови Джиро и Аояму, - внезапно проговорил Красная Акула, стоя у фальшборта, в то время, как маленький канонир повернулся к нему и недоумевая уставился на него. Почему он должен их звать? Но…
- Мы уже здесь, капитан, - сказала Джиро, приблизившись к Киришиме. Аояма встал рядом с ней и поправил свою рубаху, отряхнув невидимые пылинки.
Капитан кивнул и глянул на Бакуго, что стоял сбоку от него, раздумывая, прогнать ли его работать или пусть слушает. Хотя… Он все равно узнает то, о чем они сейчас будут говорить, так что пусть стоит и слушает. Пусть ругается, пусть ворчит, и лучше уж сейчас, чем потом из других уст. Да и Белл с Юки сейчас трюм разбирают, помощников им там пока что не требуется.
- Джиро, сколько времени займет путь до Мадагаскара? - спросил Киришима, на что Бакуго поднял на него взгляд и застыл.
До Ма-чего? До Мадагаскара?! Что?! Он же говорил про Европу и какие-то там дела. Отсюда до этого острова плыть и плыть, они же не протянут до него. Что за глупость ты несешь, капитан?
- Недели две, может еще дня два. Мы сейчас находимся на юго-востоке Африки, плыть не так далеко, - ответила девушка, холодно смотря на Красную Акулу.
Какой Мадагаскар?! Какой к черту юго-восток Африки?! То есть он его обманул тогда? Но зачем говорить про Европу? А Урараке он что шептал? Столько вопросов - ни одного ответа. Кацуки продолжал сверлить мужчину, пока тот даже не замечал этого, а может и замечал, просто виду не подавал.
- Аояма, ты знаешь, что делать, - Киришима повернулся к кормчему*.
- Sera fait, capitaine*, - пропел Аояма и отправился к штурвалу, чтобы заменить пирата, которого временно поставили ему взамену.
- Джиро, ты тоже, - Красная Акула посмотрел на штурмана, на что та лишь кивнула и отправилась следом за кормчим.
Киришима проводил их холодным взглядом и наконец глянул на Бакуго, который пристально, не отрываясь, смотрел на него и ожидал ответа. И капитан даже знал, какого именно ответа или объяснения ждал от него маленький канонир.
- Если ты на меня так взглядом сверлишь из-за того, что я тогда в лавке Урараки наврал, то можешь перестать, - скривился мужчина, но Бакуго продолжил зло глядеть на него. - Если бы тогда убежал, то ты бы мог сдать наше местоположение. К сожалению, это сделала Урарака. Интересно, какую цену заплатил Деку, чтобы выведать эту информацию… И вот я снова оплошался, - последние слова Киришима прошептал и наклонил голову набок, задумавшись.
- То есть Урараке ты сказал правильное наше местоположение? - переспросил Бакуго.
- Да. Но все не так просто и не так глупо, как ты можешь думать. Тебе я более рассказывать не собираюсь, - сказал капитан, и Кацуки воздухом подавился. - Ты и так слишком много знаешь, и это уже не хорошо.
Красная Акула развернулся и пошагал в сторону трюма, даже не обернувшись на Кацуки. Не улыбнувшись, как он это делал постоянно. Он просто молча скрылся под палубой, оставив ошарашенного канонира стоять около фальшборта и недоумевать, что же все-таки сейчас произошло. Капитан до сих пор ему не доверяет? После их постоянных бесед, после сражения он так и не смог понять, что теперь Бакуго за них?
Маленький канонир опустил взгляд и глянул на веревку, обвивающую его запястье. Однажды, когда все спали, и лишь его глаза даже и не думали смыкаться, он схватил кинжал и отрезал конец троса, за который его хватали и тащили, словно собачонку. Парень оставил лишь кусочек, что отрезать он так и не осмелился. Да, это легче легкого: одно лишь касание лезвия - и все, запястье свободно. Но… То ли совесть не дала, то ли просто хотелось оставить этот “браслет”, как напоминание о всех его трудах - сути не меняет. Он не срезал его.
Никто даже и не заметил, что веревки нет и держать Кацуки на привязи теперь не получится - уже давно никто его не таскал, а трос волочился за ним и мешал работать, что и послужило к его частичному избавлению. Теперь это лишь небольшое напоминание о том, что когда даже и здесь ему не доверяли, когда-то. Но…
Красная Акула ведь ему доверял, они же вместе разговаривали, он ему все рассказывал, и Бакуго даже подумал было, что они теперь близки… Или нет? И это просто жалкая иллюзия, созданная капитаном? Это больше походит на правду, ведь когда человек расстроен или зол, именно тогда он может проговориться, сказать все, что гложет его душу. И Киришима был и расстроен, и зол одновременно. Да, он не показывал, что ему больно, чтобы команда не видела в нем слабака, не Бакуго не слепой, проблем со зрением не было и нет: капитану было больно. И именно сегодня, именно сейчас, он проговорился, сдал себя с потрохами и свои истинные мысли. Он не доверял маленькому канониру и никогда не доверял. Сколько бы он там чего не говорил, сказанного уже не вернуть.
Да пропади ты пропадом этот чертов Блэк Черри и этот чертов Киришима! Значит не доверяет, да? Так и пусть дальше не доверяет, Бакуго будет плевать! Жалко только времени, потраченного на эти пустые разговоры, из-за которых канонир “и так слишком много знает”. Он даже свою часть сделки выполнять не станет. Да пусть Киришима катится к Дейви Джонсу! Он не дождется от него теперь не слова, ведь и Бакуго теперь ему тоже не доверяет.
“Раз ты не хочешь мне доверять, то и я тебе не стану”, - еще раз убедил себя Бакуго и плюнул на палубу от злости.
***
Припасы на нуле. Половина команды, что смогла выжить, измученная и уставшая, еле-еле справлялась со своими обязанностями. Пока трюм разберешь, пока припасы считаешь - вот и день прошел. Жестокая реальность показала все прелести пиратской жизни. Только взойдя на Блэк Черри, Бакуго восхитился, насколько слаженной, дружной оказалась команда Красной Акулы. Он думал, что все слухи о их кровожадности, о многочисленный победах были правдой, что им все подвластно: и моря, и океаны, и даже ветер, что наполняет паруса и несет вперед корабль. Но как же он был не прав…
Не всё могут пираты: сражения косят всю команду, не щадя никого. Потеря близких, множество мертвых товарищей - ничего это не обошло стороной их. Все это слишком ярко отпечаталось в памяти. Сколько бы не говорили обычные пьяницы в трактирах (коих Бакуго наслушался вдоволь, живя юнгой на торговом судне) о том, что Красная Акула словно дьявол из преисподней, уничтожает всех ему неугодных, не оставляя никого в живых - правдой оставалось лишь одно.
Пираты - тоже обычные люди, только жестокие.
Они боятся: боятся неизвестности, боятся потерять товарища, боятся видеть, как их корабль идет ко дну и починить его не удастся, как и плыть на нем, а ведь это дом, их дом. Бакуго еще не признал себя пиратом - он только недавно появился на судне, не все его еще уважают. Но… Он здесь, среди пиратов, и видел все, что даже не ожидал увидеть. Жизнь морских разбойников наполнена опасностями, это Кацуки знал давно. Но он даже предположить не мог, что они будут так горевать об утрате. Когда он слышал, что пиратам плевать на мертвых товарищей, они просто сбрасывают тела за борт. Но оказалось совсем наоборот: их “похоронили” и отправили в последний путь. Они не плакали, но по их лицам было видно - им больно, очень больно.
Маленький канонир не знал, что злодеи, которые сами убивают и грабят, будут так относиться к мертвым противникам. Будто… Им не плевать на мертвых чужаков.
Странно, но это даже вызывало уважение у Бакуго: он даже себе представить не мог, что у пиратов, у простых разбойников будет хоть капля уважения к другим. Не к своим, а к противникам, к тем, с кем они сражались. Да, в конце концов, те все равно оказались за бортом, но они не стали издеваться над телами: не стали отрубать головы или другие конечности, чтобы просто позабавить себя. Нет, они этого не делали.